надо либо к своим, либо прятаться! Ты зачем нас ведешь в глубь их земель? Дунай в другой стороне!

— Прошу вас довериться мне.

Сотни ромеев, не жалея ног, спешил к Самокову.

Самоков населяли множество славянских, то есть сербо-болгаро-македонских кузнецов, мастера-резчики, ювелиры и гончары, народ хороший и принимавший близко к сердцу вопрос борьбы против исмаилитов. Однако мало кто из них был готов рискнуть всем, что имел. В Самокове было слишком много турок и стоял обычно немалый гарнизон; кроме того, здесь было слишком много богатых болгарских чорбаджиев, которые уж точно ничего менять в своей жизни не хотели.

Но их уже никто ни о чем не спрашивал. В их места шла история.

В Самоков, центр добычи железной руды Румелийского султаната, вошли быстро. Гарнизон бешлю вышел на подавление крестьянских восстаний и не ожидал встретить крепкую организованную силу. В коротком столкновении тысяча сарацин была прорежена ружейным огнём, а потом последовала рукопашная схватка. Многие присоединившиеся славяне дрались молча, озверело. Стреляли тут уже редко, работали киками, косами, дубинами, и обнявшись с извечными врагами, пускали в ход ножи.

Поле быстро усеяли убитые и раненые. Крики и стоны, лязг челюстей (когда по ним били тяжелые кулаки) и звон сабель слились в единый гул.

Кто не сдался — оказался уничтожен и жестоко казнен местными жителями. Вся округа оказалась в руках Лемка. За счёт внезапности и организованности, ромеи обращали в паническое бегство или уничтожали небольшие сарацинские отряды, не давая им объединиться.

Когда они достигли своей цели, их встретили как освободителей. Люди высыпали на улицы, приветствуя их криками радости.

Было шумно и радостно. Воинов поили холодной водой, угощали вином, свежим хлебом. Заиграла музыка, вопили дуды, били барабаны. Ромеи были измучены, покрыты грязью и ранами, но собирались покрасоваться вовсю перед местными.

Теодор занял огромный дом местного бея. Туда тут же пришли старейшие жители, среди которых были представители саксонской общины, на подносе протянули бутыль с ракией и сливовицей, жареную баранину. Выпив бокал, Теодор на приглашение посетить пир вечером ответил:

— Со всем удовольствием, но сюда меня привело дело, которое не ждет. Мне нужны ваши шахты!

Пригнали пленных бешлю к нему во двор.

— А они нам нужны? Кто их охранять будет? — Теодор махнул в направлении вытянутого лога. — У нас много провизии припасено? Нам нужна такая обуза? Не думаю, от обузы нужно избавляться.

— Ясно. — Рыжеусому не надо было ничего долго объяснять.

В ближайшие дни многих чорбаджи, бешлю, помаков славяне сами перевешали. За жестокость нельзя миловать!

Темные отверстия, представлявшие собой вход в шахты, были чем-то похожи на могилы. Наверное, запахом. Во всяком случае, так казалось при первом взгляде. Хотя за века тут погибла наверняка не одна сотня и тысяча людей.

Снизу несло холодом и влагой.

Из шахты выводили людей, одного за другим. Десятки и сотни. Были тут и просто рабочие-местные жители, но в основном султанские рабы — и ромеев было среди них немало.

Теодор смотрел на них, на истерзанные и искалеченные тела, и перед глазами вставали картины их мучений, и что с ними тут могли сделать. Измученные тела, голодные глаза, рассказы о пытках и унижениях.

— Накормить, отмыть, дать одежду! Сарацин не убивайте, потом с ними отдельно освобожденные поговорят.

Одну из своих целей Теодор достиг. Там, в шахтах по добыче железной руды они, те кого он искал, и содержались.

Мардаит, высохший как скелет, но ещё сильный, сжимал друга в объятиях и не стеснялся лить слезы.

— Чем большое займём сёл, тем больше людей вступит — все любят победителей. Думаю восставшие крестьяне уже жгут Софию/Сердику. И туда стекаются все сарацины, которые только могут. На два дня распускаем основные силы по окрестностям. Ховр и Юц! Уничтожайте мосты через реки, чтобы из Кюстендила, Косово и Эпира/Албании не подтянулись силы. Йованна — ищи местных мухтардаров. Язык сломаешь… И других. Всех беев кто не убежал, бери в плен. Всё что лёгко, не прибито, из золота и серебра собирай в нашем лагере. Евстафий, иди и разговаривай о том, что принимаем всех, кто способен сражаться в свои ряды. Создавай из них сотни, вооружай из местного арсенала и добычи чем можешь. Всё бери, что надо.

Присоединилось не менее 4 сотен сербов и на сотню больше болгар. Откуда тут сербы в таком количестве? Тут оказалась одна из резиденций сербской епархии, и куда к ней стекались представители этого народа. С болгарами они уживались не очень хорошо, с трудом конкурировали и потому с радостью вступили в ряды ромеев.

На собранном совещании Теодор показывал своим «офицерам» ситуацию, как видел. Силы капыкулу разбиты? нет. Ни янычары, которым мы треснули по носу, ни сипахи, которых еще не видели, в дело толком еще не вступили. Сил у сарацин больше, а где они — пока не совсем ясно. Непонятно насколько взявшие в руки крестьяне смогут их удержать. Теодор сказал, что больше они занимать крепостей не будет, а только быстро идти и жечь все на своем пути, когда будут выбираться в населенные места, а потом вновь уходить в горы и каньоны рек, чтобы не понимали где они на самом деле находятся когда начинают приходить сведения из разных мест.

— Пехота янычар за нами не угонится. Надеюсь.

По его приказу привели новых правителей города.

И Теодор заявил старейшинам:

— Мы не остаемся

— Помогите! Люди устали! Войной, нуждой, постоянными поборами для войск, насилиями, унижениями. Империя — это возврат к закону, порядку! Мы ваши сторонники, помогите нам!

— Кто хочет — может идти с нами. Все, извините… А что это за гора брёвен?

— Заказ жителей Мекки из 600 отборных дубовых бревен.

— Сожгите.

За их спинами разгорался огонь кровавого мятежа. Горизонт в том месте, где была София, потемнел от дымов.

Отряд в пару тысяч ромеев, под командование лагатора Теодора Лемка, протодекарха Сицилийской турмы, втягивался в горные каньоны, утягивая с собой караван груженного скота и отар овец на еду.

Выбрались к Струме.

Ох, сколько для местных жителей было связано мифов с этой рекой! Каменистая, бурная, она как будто не слишком подходила для жизни людей. Однако люди жили на её берегах с незапамятных времен. Что говорить, если даже непроходимой для судов, по легенде она стала из-за Геракла.

Именно знаменитый полубог после десятого подвига (привести коров Гериона с мифологического острова Эрифеи) Гера