тут же сдалась — у Железного Герцога врагов уж точно хватало, а с некоторыми его друзьями враги и вовсе не нужны. Но если Родриком и руководил кто-то поумнее, это не значило, что сам он не наделает глупостей и не сболтнёт лишнего. Стоит попробовать этим воспользоваться.

— Сколько ты хочешь за то, чтобы исчезнуть?

— В каком смысле — исчезнуть? — хлопнула глазами я, хотя прекрасно уловила суть предложения.

— В прямом, — досадливо поморщился Родрик. — Не знаю, как уж ты женила на себе моего братца, хотя, полагаю, особо гадать тут нечего. Но ты, надеюсь, не настолько наивна, чтобы рассчитывать задержаться рядом с ним.

— И что же может этому помешать? — поинтересовалась я, изо всех сил постаравшись удержаться от язвительного тона.

Пусть лучше считает меня если не глупее, так хотя бы наивнее, чем есть на самом деле. Я и сама, конечно, могла бы назвать с полдюжины причин, но хотелось послушать версию Родрика. Наверняка станет врать, но ложь порой бывает красноречивей правды. И уж точно куда лучше выдаёт мотивы лжеца.

— Ты ему не нужна, — уверенно заявил Родрик. — Он хочет только получить наследника, а как только его получит, сразу от тебя избавится. Уже ведь упрятал сюда с глаз долой. Ты же не дурочка какая-нибудь, да и лет тебе давно не семнадцать, всё должна понимать.

— А зачем тогда мне сейчас исчезать? — пожала плечами я. — Мне и здесь пока вполне неплохо живётся. Убраться восвояси всегда успею.

— Ты же порядочная женщина, Арнель, — немного удивил меня ответом Родрик. — Никогда не продавала совесть за золото.

Не удержавшись, я фыркнула. Да уж, это-то Родрику должно быть хорошо известно. Много раз я выставляла вон его подручных, явившихся просить помочь избавить хозяина от очередного кредитора или бастарда. Всегда выпроваживала, сколько бы золота ни сулили.

— Тогда зачем снова предлагать мне сделать это? — поинтересовалась я откровенно язвительно. — Ответ будет прежним. Признаться, мне уже хочется поступить как обычно, только на этот раз наконец-то выставить за порог тебя лично. Без посредников, так сказать.

— Я тебе другое как раз предлагаю! — зло прошипел в ответ Родрик, рванувшись вперёд и замерев в каком-то полушаге от меня. — Останешься, так не увидишь никогда ребёнка своего, разве что издали! А так будешь и с ним, и с деньгами.

Я сделала вид, что призадумалась. Да нет, чего там, в самом деле призадумалась. Не над тем, конечно, чтобы принять предложение Родрика, с ума я пока не сошла. Вообще призадумалась.

Сначала всё было просто и понятно, а потом запуталось. Хотя зачем я вру? Никогда это не было ни просто, ни понятно. Теперь уже я даже не пыталась обманывать себя, оправдываясь влиянием собственной силы. Оно, конечно, тоже сыграло свою роль, но вряд ли решающую. Большую часть я проделала сама.

Но теперь я не знала, что будет дальше. Родрик наверняка считал, что у нас с Рэйном контракт, по которому я получаю деньги за рождение ребёнка. А кто бы, спрашивается, подумал иначе? Вот только правда состояла в том, что контракта не было. И это делало ситуацию совсем сложной и непонятной.

Контракт следовало заключать до собственно заключения брака, только так. И если этого не было сделано, выходов оставалось только три: аннуляция брака, на которую я изначально рассчитывала, развод по причине супружеской неверности или отсутствия детей и… да, и конечно же смерть одного из супругов. Ну, или обоих. В один день или нет, после долгих лет счастливой или не очень совместной жизни.

Аннулировать наш брак было уже поздно, сроки вышли. И что если в самом деле родится ребёнок? Развестись в таком случае будет весьма затруднительно. Мужские измены веской причиной для развода не считались никогда. Выходит, нарушать обеты придётся мне. А это…

— Что скажешь, ведьма? — поторопил меня Родрик.

— Скажу, что обдумаю твоё предложение, — пожала плечами я. — Большего не обещаю.

— Ты правда что ли дура?

Я усмехнулась. Быстро же с него слетела вся напускная светская любезность. Всего-то и стоило один раз не угодить незамедлительно его сиятельству. Впрочем, с сиятельством это я Родрику польстила, титула у него никакого не было. А так хотелось…

— Уж не настолько, чтобы поверить первому же твоему пустому слову, — ответила я вслух. — У тебя же нет денег, только куча долгов. Состояние семьи в руках Рэйна, и я сейчас к нему куда ближе, чем ты. Его обещание отпустить меня с деньгами пока что выглядит более надёжным, так что мне нужны хоть какие-то гарантии, чтобы всем этим рискнуть.

Сознаваться, что контракта нет, я не собиралась. Ещё не хватало вешать мишень себе на спину, учитывая, что услуги наёмников нынче не так уж и дороги. В той же столице в бедняцких кварталах на каждом углу полно отчаявшихся людей, худо-бедно наученных убивать. Так что лучше пока делать вид, что я просто торгуюсь.

В том, что Родрик готов избавляться от меня вообще любым способом, сомневаться не приходилось, но бегство моё было для него, разумеется, самым предпочтительным. В случае моей безвременной кончины через какой-то год Рэйн сможет жениться снова, причём на какой-нибудь высокородной леди, от которой будет затруднительно избавиться безнаказанно. Это у меня, ведьмы, может быть полно старых врагов, на которых можно всё свалить, а причина её убийства станет очевидна сразу. Родрик пискнуть не успеет, как окажется на эшафоте.

Убить меня и спрятать тело — тоже так себе вариант, некромант за час выяснит, что я мертва. А вот если я буду жива, но исчезну… пока меня будут разыскивать, пока будет тянуться процесс расторжения брака, много воды утечёт в нужное этому типу русло.

— Хочешь деньги вперёд? — неприятно осклабился Родрик.

— Точно, — кивнула я. — Так тоже можно. Даже лучше всего.

— Тогда через три дня я вернусь. Как раз подумай, куда отправишься. Хорошенько подумай, Рэйн не должен тебя найти. Если найдёт, пожалеешь.

Проводив взглядом «милого братца», я вернулась к созерцанию сада и обдумыванию той самой мысли, на которую меня натолкнул разговор. Вот правда, если будет ребёнок, что тогда делать-то?

Совершенно точно ещё никогда в жизни я не ждала маленьких женских неприятностей с таким нетерпением, сама не зная, хочу их дождаться или наоборот. А много ли времени прошло с тех пор, как мысль о ребёнке не вызывала у