Она меня и сейчас пугала, но по другой причине. Не потому даже, что я не совсем понимала, какие у нас теперь отношения. Могло ли быть так, что меня просто расчётливо соблазнили, чтобы использовать и выставить вон? Могло — так говорил разум, а сердце твердило другое. То ли знало что-то, разуму недоступное, то ли просто выдавало желаемое за действительное. Но в любом случае именно сейчас появление ребёнка было очень не ко времени.

Сперва нужно разобраться со всей этой историей: с Фоуком, с Шотаном, с Хэймом. А уж потом можно будет думать о чём-то настолько важном. Спокойно или, во всяком случае, не опасаясь буквально каждую минуту получить в спину нож или чего похуже.

Но, если подумать, у бабушки не было даже дома, они с мамой скитались по съёмным углам. Она тоже могла бы решить, что это всё не ко времени, что сначала нужно как-то устроиться в жизни — но не решила. Сглупила? Может быть. Жалела? Нет.

Всё, что я понимала — что безнадёжно запуталась в собственных мыслях и чувствах. Но не стоило делать ничего на эмоциях, лучше было пока успокоиться и разбираться с неприятностями по мере поступления. И для начала придумать, что делать с Родриком и его крайне серьёзными намерениями.

В том, что через три дня он действительно явится с деньгами, я практически не сомневалась. Как и в том, что деньги эти ему кто-то должен будет дать. Навряд ли в долг, скорее там имеется подельник. И каковы же цели этого подельника?

Сделать Родрика герцогом прямо сейчас или даже в ближайшее время таким образом ну никак не получится. Платить за выгоду, получить которую можно будет лет через двадцать, а то и позже… нет, возможно и такое, но я бы скорее поставила на нечто не столь отдалённое во времени. Скорее уж подельник готов платить за разрушение каких-то ближайших планов Рэйна. Но каких? Гадать тут можно бесконечно, проще спросить. Тем более, поговорить нам точно есть о чём.

Желания, однако, имеют свойство частенько не совпадать с возможностями, вот как сейчас, например. Поговорить-то хотелось, да и следовало бы, но как? Срочно испугаться и заставить Рэйна снова сюда примчаться? А испугаться чего? Меня даже умертвие не заставит пережить такой же ужас, как в прошлый раз, о банальных крысах с пауками и говорить нечего, их я вообще отродясь не боялась.

Вестников создавать я тоже не умела, эти штуки по части магов. Но, если подумать, едва ли Рэйн и сам возится с ними каждый раз с нуля, слишком уж это долгая и кропотливая работа. Значит, где-то у него должны храниться заготовки, хотя бы парочка, на всякий срочный случай. Ими у меня вполне хватит сил и умения воспользоваться, осталось только найти.

С этой мыслью я решительно поднялась со скамейки и направилась обратно в замок. Скорее всего, заготовки хранились в кабинете. Это было бы логично, где же ещё им лежать, не в оружейной ведь? Хотя, если что, можно будет и там проверить, да. Но начать всё-таки лучше с кабинета.

В кабинете я обнаружила Гровера, уныло разбирающего бумаги. Обязанностями своими он не пренебрегал, но именно этими — явно без всякого удовольствия. И я его очень понимала, сама всю жизнь терпеть не могла возиться со счетами. Но надо значит надо.

— Надеюсь, этот проходимец уже убрался куда подальше? — проворчал Гровер, выписывая на чистый лист какие-то цифры.

— Убрался, — пожала плечами я. — Пока что.

— Вот именно, — уже совсем сварливо согласился сенешаль. — Пока что. Его выгнать сложнее, чем крысу с армейского склада. Чего хотел-то? Денег опять просил?

— Не поверите, предлагал, — чуть не рассмеялась я.

— Не поверю, — согласился Гровер, сердито зачёркивая только что написанное и снова закапываясь в стопку уже было отложенных бумаг. — Не с его долгами кому-то деньги предлагать.

— И тем не менее, — развела руками я, задумчиво осматриваясь.

— Ищете что-то? — догадливо уточнил Гровер.

— Вестника, — призналась я, не видя смысла разводить таинственность.

— Родрик вам угрожал? — нахмурился сенешаль.

— Не без этого, — буркнула я, открывая узкий шкаф слева от стола.

Угадала с первой попытки, как ни странно, заготовки действительно лежали там: целых четыре небольших, меньше моей ладони, диска, похожих на деревянные. Для деревянных, впрочем, они всё же были слишком лёгкими.

— Сообщите его светлости, — серьёзно посоветовал Гровер.

— Как раз и собираюсь, — кивнула я, забирая с полки одну из заготовок.

На самом деле до конца уверена в успехе не была. Ведьмы не маги, сила наша сравнительно невелика, а для вестника её нужно немало. Но и не настолько много, чтобы не было смысла пытаться. Закрывшись в спальне, я села за стол, сжала диск в ладони и зашептала когда-то давно заученную формулу.

Тогда, в детстве, у меня ничего не вышло. У брата, впрочем, тоже, хотя он-то был самым настоящим магом, и довольно, кстати, сильным. Но последние пятнадцать лет я не сидела сложа руки, училась управлять своим даром. И вот теперь диск послушно засветился сперва белым, а потом и отчётливо голубоватым, сообщая, что на этот раз мне удалось его правильно активировать.

Постаравшись изложить разговор с Родриком и собственные мысли по этому поводу как можно более кратко и ясно, я зашептала вторую формулу, закрепитель. Снова удачно, свечение стало зелёным, как и положено. Остался сущий пустяк — направить вестника. Теоретически это действительно было самым простым, но практически я никогда ещё до этого шага не добиралась.

Как это работает, я вообще не очень понимала. Вот представила я себе человека, и что? Как от этого должен выстроиться пресловутый магический вектор? Как в принципе выстраивается эта загадочная штуковина? По идее так же, как и у проклятия. Вот только дело в том, что я никогда по-настоящему не понимала, как работают проклятия. Только в теории знала. Я, ведьма, дожив до двадцати пяти лет, никого ни разу не прокляла. Верится с трудом, но факт.

Очнувшись от этих отвлечённых мыслей, я посмотрела на свою ладонь и увидела на ней вестника, круглого и крылатого. Он немного повозился и нетерпеливо пискнул, напоминая, что готов к путешествию. С ума сойти, получилось!

Торопливо распахнув окно, я выпустила вестника, проводила его взглядом, пока он не исчез в небольшой зеленоватой вспышке, и ещё немного полюбовалась