– Угу, – буркнул я.

Лэн мялся, и я вдруг почувствовал неловкость. Все равно какесли бы он сидел с завязанными глазами и разговаривал со мной.

– Надо поменять, – еще раз согласился я, убирая Настоящийвзгляд. – А то сидим в темноте… Может, свечки есть?

– Есть, внизу. Принести?

– Да ладно, все равно спать пора. Лэн?

– Что?

– Ты извини…

– Ладно, что я, не понимаю… Данька, я тебе одну вещь скажу,только не обижайся.

У меня заныло под ложечкой.

– Ну?

– Черный огонь на город сброшу я.

– Почему?!

– Это мой город. Если ты сожжешь его – ты станешь врагом.Чужим, который пришел со своей правдой. Не обижайся!

– А если ты сожжешь город?

– Я буду предателем. Только я предам не город и не людей,потому что я их люблю. Я нашу жизнь предам. Если у нас ничего не получится – япредателем и останусь. А если получится и жизнь изменится, я буду мятежником,бунтарем.

– Революционером, – подсказал я. – Лэн, а как же Тьма?

– Потерпит, – зло буркнул Лэн. – Данька, ты согласен?

– Давай вначале добудем Черный огонь. Потом решим.

– Ладно, – легко согласился Лэн. И замолчал.

– Тебе страшно?

Лэн поерзал, а потом признался:

– Темно. Я раньше не боялся темноты, честное слово. А сейчасона… словно притаилась перед прыжком.

– Знаешь что, – сказал я. – Ложись здесь и спи.

– Правда?

– Правда.

Лэн с готовностью растянулся на кровати и повеселевшимголосом сказал:

– С тобой не страшно… Я хотел Котенка к себе позвать, а онсидит внизу и книжки читает.

– Грамотей… – согласился я. – Лэн, у нас завтра вылет, непроспать бы.

– Я рано просыпаюсь… – сонно сообщил Лэн. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я тоже закрыл глаза и лег. Рядом ровно дышал Младший, тишинастояла мертвая. Спокойной ночи… Привычное старое заклинание, может, ещепервобытные люди желали друг другу перед сном спокойной ночи. И верили – также, как и мы, – что пожелание спасет от любых бед.

Интересно, а когда я буду кидать на город колбы с Чернымогнем, кому-нибудь поможет «спокойная ночь»?

Что бы ни говорил Лэн – ему нельзя сжигать город.

Котенок высунул голову из-под воротника Крыла и недовольноспросил:

– Долго еще тянуть будем?

Я не ответил. Мы парили над башней Летящих уже с полчаса иникого не могли заметить. Пару раз Лэн пикировал вниз, кружил вокруг башни ивновь поднимался. Будь там много Летящих, они бы не удержались и бросились впогоню.

– Данька! – потребовал Котенок.

Посмотрев на Лэна, я качнул Крылом и начал снижаться. Башнямедленно росла – словно не мы спускались, а скалы вспучивались нам навстречу.

Обычно Летящие ставят свои башни возле озер, рек или болот.Не то чтобы им очень нужна была вода… то ли традиция, то ли их представления окрасоте.

Эта башня стояла посреди скал, а водой поблизости даже непахло. Ее называли Круглой, хотя чем она была круглее остальных, никтообъяснить не мог. Именно сюда пришел бывший Старший Лэна, Керт, когда решил статьЛетящим. Наверное, потому Лэн и предложил напасть на нее.

Мы опустились на открытую площадку в самом верху башни. Тритонких каменных столбика поддерживали над площадкой деревянный колпак крыши,похожий на китайскую шляпу. Доски прогнили, на площадке валялся какой-то мусор,в углублениях скопилась вода. Ведущий вниз люк был полуоткрыт.

– Неряхи, – презрительно сказал Котенок, выбравшись у меняиз-за пазухи и спрыгнув на пол. – Позорники… Ребята, стойте здесь, я пойдупервым.

– Почему? – больше для порядка поинтересовался я. Мне былострашно.

– В меня труднее попасть, – объяснил Котенок. – Ждите.

Он спрыгнул в люк, не спланировал, а именно спрыгнул.

Шерстка его пылала – прятаться смысла не было, а вотнапугать Летящих Свет мог.

Не сговариваясь, мы с Лэном вытащили мечи. Ножны Настоящегомеча пустовали, и это чуть-чуть успокаивало. Значит, большой опасности нет.

– Спускайтесь, – пискнул снизу Котенок.

Комната, где мы оказались, тоже была пустой и захламленной.Мусор, следы высохших луж, какие-то тряпки… несколько мечей без ножен. ЛицоЛэна вдруг дрогнуло, он протянул руку:

– Это меч Керта…

Меч как меч, подлиннее моего и с кроваво-красным камнем нарукояти. Я осторожно поддел его ногой, сталь звякнула.

– Тише! – зашипел Котенок, вглядываясь в темноту винтовойлестницы, уходящей вниз.

Мы замерли, но, похоже, Котенок просто вслушивался в тишину.

– Это хороший меч, – прошептал Лэн мне на ухо. – Лучшетвоего. Хочешь его взять?

– У меня есть хороший меч, – так же тихо ответил я. – Этотслишком тяжелый.

– Пошли! – Котенок побежал вниз по ступенькам. Мы двинулисьследом, ориентируясь на идущий от него свет. В помещении очки помогали плохо, аНастоящее зрение мне использовать не хотелось.

– Странно, почему не горят факелы, – шепнул Лэн.

– Может, башня пуста?

Лэн с сомнением пожал плечами:

– У них вечно башен не хватает. Они предпочитают житьпросторно…

Лестница привела нас в круглую комнату где-то на серединебашни. Котенок спрыгнул на пол – и застыл на месте. Почувствовав неладное, ябросился к нему.

У стены стояла кровать – самая обыкновенная, застеленнаябелой простыней. На ней, глядя в потолок, лежал Летящий в черном комбинезоне.Одна рука свешивалась на пол, и перепонка крыла вздрагивала от сквозняка. Окнов комнате было выбито.

«Мертвый», – очень спокойно подумал я. Но Лэн, сжав мечобеими руками, стал подкрадываться к кровати. И я сообразил, что мертвыеЛетящие каменеют.

Издав хрипящий звук, Летящий медленно повернул голову. Лэнзамер. Холодный, стеклянный взгляд прополз по нам, потом Летящий сказал хрипло,но неожиданно громко:

– Дайте воды.

Оцепенение прошло. Я приблизился к кровати, держа меч наизготовку. Следом, тихо шипя и явно не замечая этого, шел Котенок.