– Не стоит оставлять лагерь без короля. И одному бродить по лесам не стоит.

Верн фыркнул.

– Почему сбежал? Так далеко.

– Боялся, – ответил Верн. – За всех боялся.

– Хм.

– В тот миг я желал лишь разворотить все. Разорвать всех. Все разрушить. Все, что создал.

– Чего же ты сейчас желаешь, мой король? – спросил Оберон сонно.

– Избавиться от своей королевы.

– Хм. Этого достичь совсем несложно. Она принадлежит тебе. Можешь делать, что хочешь. Прикажи убить, и Греты не будет.

– Она не принадлежит мне. Как бы я ни убеждал себя в обратном. А смерть… Это не поможет от нее избавиться. Я не могу от нее избавиться. Я не могу представить, что когда-нибудь ее не будет. Нигде не будет.

Они лежали молча, каждый думал о чем-то своем, пока Верн вдруг не сказал:

– А она желает моей смерти. Думаю, стоит ей ее подарить.

– Это не спасет тебя, Верн. Смерть не избавляет от чувств. Ты просто станешь тоскливым привидением. Будешь следовать за ней, подсматривать, ловить каждое слово и утопать в шлейфе духов. Но не сможешь прикоснуться. Не запустишь пальцы в волосы. Не вытянешь из них ленту. Не дотронешься до теплой белой кожи и не поцелуешь ее плечи. Никогда.

Верн смотрел на него внимательно. Оберон сел и понял, что пора признаться.

– Я люблю Грету.

Видел, как кошачьи глаза сузились.

– Я не вернулся домой с братьями не потому, что хотел помогать тебе, а потому, что не могу ее покинуть.

– Ведьма!

– Она не ведьма. Она королева. Твоя и моя.

– Будь она проклята! Надеюсь, эту гадину демоны утащат в свое логово!

– Тише, Верн, – попросил западник, почувствовав, как тревога колеблется в листве. – Будь осторожней со словами. Как бы не позабавился Зверь с глупыми пожеланиями.

Верн мотнул головой и отвернулся.

– Она любит тебя. Ты ее. А я вам мешаю.

– Мешаешь не ты, а несколько веков между нашими жизнями, – улыбнулся Оберон. – И не любит она меня. Я ей приятен. Грете одиноко, вот она и тянется ко мне, как к чему-то постоянному, понятному, безопасному. Ей ведь очень страшно. Загнал в угол своей любовью, еще удивляешься, что Грета кусается. А что ей остается?

Верн помолчал немного и спросил:

– А как мне стать постоянным, понятным, безопасным?

– Первое качество у тебя имеется. Постоянней твоей любви трудно что-то найти. С остальным сложнее.

Верн спрыгнул с дерева.

– Не пугай ее, – крикнул ему в спину Оберон. – Я тут останусь. Мне нужно о многом подумать.

Верн обернулся.

– Оберон. Ты вся моя семья. Спасибо за то, что всегда рядом. Без тебя у меня ничего бы не получилось.

– О, ты ошибаешься, – он опять разлегся на ветке. – Без меня маленький принц оборотней добрался до западных княжеств, скрываясь от ищеек. Без меня нашел путь в Междуречье. Без меня придумал, как вернуть королевство, не используя армию наемников. И много-много что ты сделал без меня, – Оберон закрыл глаза. – Поверь, ты совсем во мне не нуждаешься. Как и Грета. Потому… беги уже в лагерь. Не трать время на нудные размышления печального призрака.

Верн так и сделал. Помчался назад, хотел вернуться к ней.

“К черту все слова про Оберона! Просто хотела меня позлить. Не проведешь! Я тебя уже раскусил. Злишься на меня, герцогиня. Во всем обхожу. Верховодить не даю. Только когда бешусь, можешь себя сильной почувствовать. Глупая. Была бы ласкова, могла бы веревки из меня вить”.

Ближе к рассвету добежал до ее шатра, перевел дыхание, чтобы не разбудить и осторожно вошел. Греты не было. Верн растерянно посмотрел по сторонам и вышел. Обернувшись человеком, добрался до шатра фрейлин, старшая, Вива как раз проснулась и бойко раздавала указания служанкам.

– Доброе утро, Ваше Величество, ― поклонилась фрейлина.

– Где королева? – грозно спросил Верн.

Фрейлина перестала улыбаться и растерянно спросила:

– Разве она не с вами? Простите, Ваше Величество, – склонилась придворная дама. – Мы отвели королеву в пещеру купаться. После заката. Она хотела дождаться вас там. Вы не встретились?

По лицу короля фрейлина поняла, что не встретились, и сейчас ей стоит слиться с окружающей средой, желательно не дыша. Пара мгновений ― и перепрыгнул ее лигр, рванул в сторону горячих источников.

Когда добрался до пещеры, еле сдержался, чтобы на части не разорвать спящих охранников.

– Что думаете, королева все еще купается? – заорал он.

Солдаты засуетились, но Верну было не до того, он подбежал к озеру и прыгнул в воду. Нырял, пытаясь найти ее тело. Больше всего боялся, что найдет. Но Греты в воде не было.

– Не утонула, – выдохнул Верн, выбравшись на берег. – Где же эта бестия?!

Еще раз проверил. След Греты ведет к воде.

– Может, магией смела? – прошелся вдоль берега и вдруг почувствовал запах оборотня. – Мужчина?! – проследил. Запах тоже терялся в воде. – Что же вы тут устроили?

Вновь забрался в воду. Начал нырять, теперь уже не просто ища тело, а присматриваясь к камням. Вдруг нашел небольшое темное пространство, а в нем и ход куда-то. Вынырнул, вдохнул поглубже и поплыл, стараясь утихомирить в себе охотника, который напал на след добычи. Разорвет ее. Только доберется ― точно растерзает. Вначале оборотня этого, а потом и Грету.

“Соберись, дурак! – вынырнул Верн из колодца. – Здесь еще и маг был. С кем это встречается моя женушка по ночам?”

Верн бросился по следу. И тут же понял, что маг почти сразу двинулся в противоположном направлении. Грета шла с оборотнем. Почти у самого лагеря они остановились, стояли на месте, а потом и оборотень ушел. Одна Грета направилась в сторону шатров. След был такой свежий, что Верн понял: здесь она еще. В лесу. Недалеко ушла, расставшись с оборотнем.

Между деревьев полз утренний туман, подсвеченный розовым рассветом. Верн поднял голову и вдали увидел тонкую фигуру, петляющую среди стволов.

– Нашел, – оскалился Верн и зарычал, должно быть, очень громко.

Фигурка остановилась, а затем рванула в лес, закручивая легкую дымку тумана в плотное белое марево.

– Не уйдешь, Грета! – крикнул Верн. – Колдуй, ведьма! Тебе это не поможет!

Он бежал по следу, пусть и рассеянному ветром, все равно бежал, из-под земли ее достанет. Никакой туман от него не спрячет.

И вдруг запах исчез. Верн остановился. Совсем нет. Только туман сгущается.

– Быть не может. Хоть что-то должно остаться в воздухе, – заозирался Верн.

Стоял. Принюхивался. Прислушивался.