— Думаю, он нас ночью на мельнице увидел, оттого вчераи не обрадовался нашему приходу, опасался, что мы его узнали и бабкенажалуемся.

— Анфиса, как считаешь, с рюкзаком Иван был? Зеленыйохотник должен быть гигантского роста. А тот, который нам встретился?

— Чего ты меня спрашиваешь, ты же рядом стояла, —Стояла, — согласилась Женька, — но с перепугу не разобрала.

— Если честно, я тоже. Одно очевидно, на гигантавстреченный нами тип не тянет, не то мы бы с ним справиться не смогли.

— Это точно, — с грустью согласилась Женька. Мнеее чувства были понятны, кому ж приятно думать, что убийство совершил ребенок,хоть и слабоумный. — Может, померещилось, — вздохнула она, и далее мышли молча.

Когда мы с Женькой появились в столовой, там уже собралисьвсе постояльцы.

— Как ваша статья? — спросил Валера, едва мыуспели поздороваться.

— Собираем материал, — ответила Женька, а я вдругподумала, что со всеми бесовскими делами мы забыли о наших подозрительныхсоседях.

— Где вы пропадаете? Я вчера собирался пригласить васна чашку чая…

— Беседуем с местными жителями, . — пожала плечамиЖенька.

— Вот оно что… А я подумал, может, вы Кукуя ловите?

— Чтобы поймать Кукуя, надо добраться доострова, — совершенно серьезно ответила Женька, словно не замечаяиронии. — Потому что именно там Кукуй и живет, если верить местноймифологии. Попасть же на остров — дело чрезвычайно сложное. Я думаю, местныетам что-то прячут, вовсе не Кукуя, а что-нибудь прозаическое. Сбили вешки, чтобтуда никто пройти не смог, и провожатыми быть отказываются. Я уверена, попастьна остров не так трудно, если знаешь дорогу, другое дело, что жители не хотят,чтобы туда проник кто-то из посторонних.

— И что там, по-вашему? — спросил ВладиславПетрович. — Золото, бриллианты?

— Вряд ли. Может, какой-нибудь подпольный спиртзаводили что-то в этом роде. Сегодня мы намереваемся встретиться с участковым.Возможно, он прольет свет на нежелание местных граждан открывать свои секреты.

Я слушала Женьку и ухмылялась до тех пор, пока не обратилавнимание вот на что: сотрапезники восприняли ее речь очень серьезно, я бы дажесказала, чересчур серьезно, если учесть, что их интерес к острову и всему, чтос ним связано, носит чисто спортивный характер. Если заядлый рыбак ГеннадийСтепанович навострил уши, услышав о спиртзаводе, то Владислава ПетровичаЖенькина догадка повергла в мрачные раздумья, его супруга, косясь на него,сидела с растерянной и несчастной физиономией, а Валера нахмурился, наблюдаяреакцию соседей. Ну, с этим-то ясно, он сюда явился, чтоб за писателем следить,небось сейчас прикидывает, чего это Владислава Петровича так разбирает…

За столом повисло молчание, оно тяготило всех, кроме нас сЖенькой.

Геннадий Степанович попытался завязать разговор, но попыткауспехом не увенчалась, сотрапезники были слишком увлечены собственными мыслями.Тут из парка донесся отчаянный собачий лай, затем мы увидели через распахнутоенастежь окно нашу недавнюю знакомую рыжую собачонку, которая отважнонаскакивала на пса раза в два крупнее ее, тот злобно рычал и пятился, что-тодержа в зубах.

— Вот Моська, знать, она сильна… — начал декламироватьВалера, тут в парк спустилась Мария Павловна и грозно крикнула:

— Пошли отсюда, фу… — И замахала руками.

Вместо того чтобы угомониться, псы предприняли попыткуокончательно разобраться друг с другом. Рыжая, почувствовав поддержку в лицехозяйки пансионата, бросилась с заливистым лаем на противника, тот отпрыгнул,оскалил пасть, выронив при этом свою добычу, огрызнулся, попытался вновьподхватить ее с земли, но Мария Павловна вооружилась палкой, и пес, поджавхвост, бросился с территории, а рыжая, проводив его немного и убедившись, чтопобеда осталась за ней, вернулась к хозяйке. Между тем Мария Павловнанаклонилась, что-то разглядывая на земле, затем вскрикнула, схватилась рукой засердце и начала оседать на землю.

— Ей плохо, — первой сообразила Женька и бросиласьна помощь.

Мария Павловна сидела на земле с бледным лицом и дрожащимигубами, глаза ее смотрели испуганно, она пыталась что-то произнести, тычапальцем в землю. Между тем рыжая собачонка, схватив добычу, побежала нахоздвор, а Мария Павловна, закатив глаза, рухнула на руки подоспевшему ГеннадиюСтепановичу.

— Мария Павловна, дорогая… — суетилась ЛидияАртуровна. — Позовите кого-нибудь из персонала.

— Ее надо на кушетку положить и вызвать врача. Анфиса,быстрей на гору, отсюда сотовый не возьмет.

Услышав о враче, Мария Павловна замотала головой и, глубоковздохнув, отчетливо произнесла:

— Милицию, участковому сообщите и отнимите ее у собаки.

— Что отнять? — нахмурился Валера. Мария Павловназаплакала и Махнула рукой. Я побежала на пригорок вызывать «Скорую», беспокоитьмилицию я поостереглась, понятия не имея, что должна им сказать, то есть чтотак напугало Марию Павловну. Так и не дозвонившись до «Скорой», я увидела, чтоВалера машет мне руками, предлагая вернуться. Я поспешно спустилась кпансионату, поднялась на веранду, где застала следующую картину: Мария Павловналежала на диване, рядом с ней сидела девушка, сменившая Марину, а остальныеносились по двору за рыжей собачонкой. Сказать честно, выглядело это комично.

Собачонка в гонках явно побеждала, первым не выдержалГеннадий Степанович и, тяжело дыша, взошел на веранду, вскоре к немуприсоединились Лидия Артуровна и Женька, а затем Владислав Петрович. Самымистойкими оказались Валера и Коля, которые, заслышав шум, тоже приняли участие впогоне, но и они в конце концов выдохлись.

Некоторое время на веранде царило молчание, было слышно лишьтяжелое дыхание бегунов, затем раздались осторожные шаги, и на верандепоявилась рыжая собачонка. Замерла у входа, и все замерли вместе с ней,напряженно ожидая, что будет дальше. Рыжая сделала еще несколько шажков,опустила на пол. свою добычу, тявкнула и не спеша засеменила с веранды, а мыдружно кинулись взглянуть на то, что она принесла.

У всех из горла вырвалось дружное «ох», Женька зажмурилась,а Лидия Артуровна сделала попытку упасть в обморок, но, так как на эторешительно никто не обратил внимания, осталась стоять на ногах.

Я во все глаза пялилась на то, что лежало у моих ног, силясьпривести в порядок свои мысли. Если честно, упасть в обморок мне тоже очень.хотелось, потому что на полу лежала человеческая рука, то есть не вся рука, акисть, но и этого было вполне достаточно, чтобы спятить от страха.