— Почему же он считает тебя сыном?

— При жизни у него была большая семья: мать, жена и шестеро детей. Он их любил. Так сильно, как только можно себе представить. Но однажды его обратили в вампира. Адриан был вынужден покинуть любимых, чтобы не причинять им боль. Но он не знал, что поступает неосмотрительно, оставляя их одних. На его дом напали бандиты и вырезали всю семью. Ему не удалось спасти детей, только Ирэну. С тех пор он скитался в поисках людей, внешне похожих на его погибших сыновей и дочерей. Так Адриан нашел меня, даровав эту чертову жизнь… В общем, теперь вся семья в сборе.

— Постой, ты сказал, что убили детей, а жену он обратил. А что стало с матерью?

— Насколько мне известно, мать он не сумел превратить в вампира. Хотя она еще была жива. Адриан нашел другой выход — воспользовался помощью ведьмы. Она наложила на его мать заклятье, чтобы сохранить ее тело. Кстати, Адриан перевез его в Сэнтинел. Представляешь, как он сентиментален? И уж поверь, он не остановится ни перед чем ради спасения близкого человека. Даже законы не преграда, если дело касалось его детей. «Папочка» всегда умело заметал следы, покрывая наши преступления, уничтожал обидчиков. Он искренне нас любит, будто мы и есть его настоящие дети.

— Вот как, — я задумалась.

Дядя это знал, поэтому хотел убить Эндрю. Но я не повторю его ошибки и не стану очередной жертвой Адриана. Просто нужно заслужить доверие Эндрю… И это хорошо, что он мне открылся.

Я помнила про сокрытие мыслей, поэтому старалась ни на минуту не ослаблять защиту. К счастью, мне легко это удавалось, ведь Эндрю был занят воспоминаниями.

— Вот только обращая меня, Адриан не учел моего желания, — продолжил вампир. — Уж лучше бы я умер, чем каждый день проживать с тоской по прошлому и человеческой жизни. Этого уже не вернешь. Проклятая вампирская сущность сделала меня тем, кого я всегда презирал — убийцей.

— Ты уже не в первый раз проклинаешь свою сущность. Я-то думала, ты доволен этой жизнью.

— Доволен? — нахмурился он. — По-твоему, мне доставляет удовольствие убивать людей? Не стоит выдвигать предположений, потому что они все равно окажутся неверными. Ты ничего не знаешь. Ничего.

Похоже, я задела больную тему.

— Ты же сам говорил — тебе нравится мучить людей перед тем, как взять их кровь. Изводишь жертву своим присутствием, от страха ее кровь меняет вкус. Тебя ведь поэтому называют Игроком?

 — Это маска. Когда я веду борьбу с самим собой, со своими принципами, надеваю маску жестокого и циничного идиота. — Эндрю слез со стула и присел на край кровати. — Я никогда не убивал человека только из одного желания.

Во мне вспыхнуло негодование. Тогда почему он убил папу?

— Что же правит тобой, когда ты убиваешь?

— Правильнее сказать — кто, — уголок губ Эндрю презрительно пополз вверх. — Адриану было мало сделать меня чудовищем, он хотел, чтобы я стал виртуозным убийцей. Принуждал убивать, говорил, что я не должен испытывать к людям сострадание. Но «папочка» не знал, что с каждым убийством я все сильнее ненавидел его и… — он поднял на меня полный раскаяния взгляд, — себя.

На миг показалось, что Эндрю действительно не такой, каким я его считала, но ведь он убил папу и этого не исправить. Такое не прощается. Мне не нужно раскаяние вампира.

— И многих ты убил?

— Десятки. Не знаю, возможно, сотни.

— Сотни?! — воскликнула, не сумев совладать с эмоциями.

— А чего ты ожидала, Кристина? Наш мир отличается от вашего. Адриан — мой создатель, он может сделать со мной, что угодно… Я ждал этого, надеялся, что он убьет меня, когда я начну оспаривать его приказы и идти против его принципов.

С каждым следующим словом Эндрю все больше открывался мне с новой, не свойственной ему стороны.

— Ты хотел умереть? — удивилась я. — Поэтому ты все это делаешь? Нарушаешь закон…

— Ничего удивительного, я сразу не был в восторге от этой жизни и видел лишь один выход — смерть. Даже пытался покончить с собой, но каждый раз Адриан спасал мне жизнь. Создатель чувствует все, что происходит с его вампиром. У меня не было шансов. И каждый раз, когда я пытался сделать нечто подобное, Адриан запирал меня в подвале на несколько дней или недель. Не знаю. Так он пытался проучить. Лишив крови. Я только и думал, как выйду оттуда и порву горло первому попавшемуся человеку.

— Ужас, — выдохнула я.

— Не то слово, — хмыкнул Эндрю. — Этот тиран еще не то со мной вытворял. Самое ужасное то, что когда я был готов отдать все ради глотка крови, Адриан приводил мне ребенка. И я без зазрения совести впивался клыками в горло карапуза.

Я опустила глаза, чувствуя, как внутри все сжалось. Мерзкие твари, они за все заплатят! Гореть им в аду!

— Я пил его кровь, пока сердце не переставало биться, — продолжил Эндрю, запустив пальцы в волосы. — А придя в себя, осознавал, что натворил. И ненавидел себя еще сильнее.

— Замолчи! — потребовала я. Не нужно подробностей.

Жестокий мир, где правят вампиры, о существовании которых люди даже не догадываются. Удачно выстроенная стратегия — жить в тени, отбирая у нас жизни.

— Все, интервью закончено, — внезапно сказал Эндрю, поднимаясь. — Ты и так слишком много сегодня узнала. Я не должен был рассказывать всего…

— Нет, я рада, что ты поделился, — я старалась быть участливой. — Это многое меняет.

— Надеюсь, — улыбнулся он. — А теперь отдыхай. Ты, наверное, устала.

— Я буду спать здесь? А ты где? Это ведь твоя комната, верно?

— А почему тебя волнует, где буду спать я? — заулыбался он.

Меня взбесил проскользнувший двойной смысл в его фразе.

— Просто интернет забит сведениями о том, что вампиры спят в гробах. — Я нашла, что ответить. — Интересно узнать правду.

— Это миф. Мы спим в кроватях, как и вы. Люди такие выдумщики. Слагать легенды у вас получается лучше всего. — Эндрю замер напротив, внимательно наблюдал за мной. — У вас даже есть своя теория появления вампиров.

— И какая же?

— Я же сказал, на сегодня откровений достаточно. Тебе пора спать.

— Но я хочу знать. Сейчас, — настаивала я.

— Ты слишком нетерпеливая, детка, — в словах Эндрю снова заиграл сарказм.

Поразительно, изливая мне душу, он был совсем другим, но разговор закончился, и Эндрю снова нацепил маску циничного идиота.

— Долго ты намерен держать меня здесь?

— До завтра. А потом ты сама выберешь — уйти или остаться.

— Так просто? — не верила я, считая, что непременно должен быть подвох.

— Да. Не хочу давить на тебя.

— За это я должна буду… Что? Поцеловать тебя? Дать свою кровь или…