– Вот уж удивили. Это с какой такой стати кто-то будет покушаться на мою жизнь. Я не принимаю участия в политической жизни нашей империи, а то, что я близкий родственник императора, не делает меня ходячей мишенью.

– К сожалению, есть подозрения, что и на вас объявлена охота.

– Так пускай приходят. Я смогу постоять за себя.

– Дядя. Ответь честно. Что ты знаешь о заговоре вокруг Кровавня?

– А там был заговор? – Искренне удивился Ашай. – Я думал, что Кровавнем управлял безумный одиночка.

Принц и призыватель переглянулись. Ничто в поведении Ашая не выдавало его. Он не волновался, вел себя совершенно естественно и одновременно с этим продолжил работу над резным ликом, обрабатывая поверхность дерева при помощи ворсистой шкуры. Ксавий не мог обвинить человека, основываясь только на сне. Оставалось только попытаться схитрить.

– Я видел встречу в подземелье, когда Кровавня доставили в город, – начал рассказывать Ксавий, внимательно наблюдая за реакцией Ашая. – Мне удалось незаметно проникнуть туда. Я своими глазами видел, как заговорщики собрались в одном помещении, где один из них показал Кровавня остальным, а потом твари скормили овцу. Советник Одий, маршал Уреал, хозяин Кровавня, прятавший свое лицо под капюшоном, импозантный человек с проседью в висках и именем Саттар… И вы.

– Четверо. Нас там было четверо, – рука Ашая перестала водить по дереву. Он глубоко вздохнул. – Смысла отпираться не осталось, раз ты там был и видел все. Я бы мог начать отказываться от всего, но глядя на племянника понял, что не смогу соврать ему.

– Дядя Ашай, вы предали моего отца? – Аран отстранился от родственника, ошарашенно смотря на него. Принц до сих пор не мог до конца поверить словам Ксавия, считая, что это простой сон.

– Во-первых, это не было предательством. Ни я, ни мягкосердечный Одий, ни Уреал не замышляли как-то навредить императору. Все было сделано совершенно с противоположной целью, ради которой пришлось пойти на необходимые жертвы. В столь сложное время наш император постепенно теряет поддержку народа. Война, повышение налогов, потеря нескольких важных городов на западе империи, все вредит репутации брата и вызывает недовольство народа. Кровавень должен был стать отводом, пугающим жителей Кольма, чтобы, в конце концов, его убили имперские гвардейцы, что помогло бы народу отвлечься, а брату вернуть любовь жителей столицы. Вышло почти так, как задумывалось, но с твоим участием, Децей. Кровавень не успел стать кошмаром всего города, но и того, что было, хватило для радости людей Кольма. Уж где стоит поискать настоящих предателей, так это в совете. Группа советников предполагала намеренно сдать Хатагар, на оборону которого уходило немало средств, но их планам что-то помешало и крепость продержалась еще какое-то время.

– Кто такой Саттар?

– Я уже сказал, что нас было четверо. В потемках ты мог что-то не разглядеть. – Ашай Бальд пожал плечами. – Никакого Саттара я не знаю.

– Ложь. Вы сами назвали его по имени, обращаясь к нему. Кого вы покрываете?

Лицо Ашая помрачнело. Дерзкий призыватель начал действовать на нервы члена императорской семьи.

– Я сказал правду. Не смей называть меня лжецом или я выбью твои зубы.

– Ты должен все рассказать отцу, дядя. – Принц не обратил внимания на начинающуюся перебранку. Ошеломленный словами родственника Аран не знал, как реагировать.

– Вряд ли он поймет. Я знаю брата.

– Я пойду с тобой, дядя. Нужно все ему рассказать прямо сейчас. Он поймет и не станет строго тебя наказывать.

– Возможно, ты прав. – Убежденность в своих словах Арана подействовала на брата императора. – Мы действовали только на благо империи.

– Погибли ни в чем невинные люди. Это ваше благо для империи? – Возмутился Ксавий. – А гвардейцы? У них наверняка были жены, дети. Я своими глазами видел, как умирали эти люди. И вы сейчас говорите о благе? Ваш ничтожный план заключался в поднятии репутации императора за счет жизни простых горожан? Это ваш план?

– Я совершил ошибку, но не тебе меня судить, Децей или как там тебя зовут на самом деле. Ты явно не из этих краев. Так что ты забыл здесь в Кольме? Ты умеешь призывать небывалых созданий и управлять ими, но ты ничего не понимаешь в настоящей власти. Власть – это воля и решимость делать поступки, на которые другой человек никогда не пойдет.

– Это же и ответственность, которую вы несете за свой народ.

– Я несу ответственность только перед братом и богами.

– Прекратите этот спор. Немедленно, – громко сказал Аран. – Мы идем к отцу.

***

Высокий забор, окруживший поместье Бальда, не смог стать серьезной преградой для Барна. Проклятье позволило убийце заговорщиков пройти через каменный столб с резной фигурой на вершине. Он соединял два участка ограды. Проходя сквозь камень, Барн чувствовал одновременно восхитительное чувство в области груди и жжение в остальных частях тела и конечностей. От боли в глазах Барна выступили слезы. Зелье, которое Барну дала таинственная женщина в маске прокаженного, сдерживало проклятье, не давая ему спалить парня.

«Я не смогу долго прятаться в камне. Попросту сгорю», – думал Барн, смотря на поместье вдали. Чтобы добраться до него необходимо преодолеть большое открытое пространство. Пройти никем незамеченным невозможно. Если начать ходить вдоль забора, чтобы осмотреть подступы к поместью, тоже заметят.

Оказавшись в «тупике», Барн пытался придумать план, когда на территорию поместья въехала карета с гербом императора. Некто важный решил посетить Ашая Бальда, что усложняло ситуацию. Барн намеревался поговорить с советником, прежде чем наказать его за участие в заговоре.

«Ты не судья, – подсказывал внутренний голос Барна. – Ты не можешь решать судьбу члена императорской семьи».

– Но я могу узнать правду, – вслух ответил Барн сам себе и понял, что от переутомления начинает сходить с ума. Чтобы добраться до поместья пришлось идти окольными путями, избегая многолюдных улиц, где Барн заметил вооруженных солдат, которые наверняка искали его. Горожане Кольма пока еще не знали об убийстве двух членов совета, но долго это скрывать будет трудно. Слухи ручейками разойдутся по городу, а Барна назовут лазутчиком Палатира и обвинят в государственной измене. Если его поймают, то будут пытать, пока он не заговорит или не сгорит от попытки применить проклятье и вырваться. К Барну пришло осознание того, что пути назад нет. Нужно завершить начатое любой ценой.

Прячась под одним из деревьев с выстриженным кустарником, Барн внимательно осмотрелся и приметил высокие цветы и кустарники, возле которых можно спрятаться. Никакой охраны, кроме как на воротах, Барн больше не видел, но это не значило, что ее нет. Столь значимое лицо должно очень хорошо охраняться. Ароматы поместья и