Лаврик забрал у него один из журналов и принялся вдумчиворассматривать, что вызвало у Мазура совершенно глупый приступ ревности. Тьфуты, как она была хороша, раскованна и откровенна!

– Ну, балда?

– Билли, – вкрадчиво сказал Лаврик, с сожалениемоткладывая журнал. – А какой в этом наш интерес? Бизнес есть бизнес,парень, пока что игра идет в одни ворота...

– «Русалка» в полном вашем распоряжении.

– Маловато...

– Процент со всех денежек, что мы на той истории забашляем.Это только сначала придется платить журналистам, а потом уже нам начнут платить– за интервью, за рекламу... Мы обязательно сдерем с кого-нибудь за рекламу, зато, что Ким будет лопать именно эти шоколадки, носить именно эти часы, плаватьна такой-то резиновой лодке, а не на сякой-то... В этом отношении у меня ужеесть опыт: бижутерия, косметика, джинсы конкретных фирм, дело знакомое... Когдапойдут деньги – получить свой процент, без обмана! Да мало ли на чем еще можнобудет заработать, я ж с вами делюсь предварительными наметками...

– Ну вот что, – сказал Лаврик решительно. – Этовсе прекрасно, Билли. Меня, во всяком случае, убеждает. Но такие дела нерешаются с маху...

– Кто ж спорит!

– Сделаем так, – сказал Лаврик тоном акулы сУолл-стрит. – Нам пора в море. А вечером, когда вернемся, мы с тобойсядем за бумаги – и вот тогда уже продумаем все железно, до тонкостей, так,чтобы выгода была обоюдной... Не налакаешься к тому времени, старина?

– Кто, я? Когда пахнет отличным проектом и деньгами? –Билли бешено огляделся и, уцапав свою бутылку, вмиг вылил ее содержимое вкухонную раковину. – Видал? Когда замаячат неплохие бабки и нешуточнаявыгода, Билли Бат становится трезвехоньким, как стеклышко!

– Отлично, – сказал Лаврик. – Вечером, значит, всеобсудим... а сейчас, извини, нам с Джонни нужно потолковать. О деталях...

Двигаясь непринужденно, но решительно, он поднял Билли состула, сунул ему в руку портфель и вмиг выпроводил за дверь, прежде чем Биллисообразил, что можно и сопротивляться. Мазур видел в окно, как мистер Батшагает вверх по тропинке, то и дело спотыкаясь – поскольку полностью отрешен отреальности, машет руками в воздухе, определенно подсчитывая грядущие прибыли ивозводя в уме убедительнейшие декорации для будущих триумфальных маршей...

– Истина, бывает, глаголет устами не только младенца, но идурака, – сказал Лаврик.

– То есть?

– Нужно соглашаться немедленно.

Мазур молча вылупил на него глаза.

– Вот именно, – сказал Лаврик без улыбки, ссосредоточенным лицом. – Потому что в создавшихся условиях лучшегорасклада для нас и не придумать. Если у нас, кроме «Черепахи», будет еще и«Русалка», мы разобьемся на две тройки, сможем обработать за день вдвое большуюплощадь... Учитывая, как поджимает время и начальство нервничает, идеальныйвариант...

– Репортеры, – напомнил Мазур. – Наши рожи напленке...

– Ну, это меня как раз не беспокоит, – отрезалЛаврик. – Все равно они не свалятся на голову немедленно. А пока онисюда доберутся, мы успеем как следует поработать... Да и потом нетруднопридумать что-нибудь, чтобы как можно реже попадать в кадр. Если напрячьизвилины, можно выдумать что-нибудь, уж это ты мне предоставь... В общем, какни крути, а выгоды для нас от этой похмельной идеи пока что гораздо больше, чемдля твоей очаровательной знакомой... А вот, кстати, и она, у нас сегодня, такоевпечатление, прием... Я тебя умоляю, спровадь ее побыстрее – в морепора...

Мазур посмотрел в окно. Оба фэбээровца уже торчали возле своеймашины, а Ким, пройдя мимо них, словно мимо пустого места, уже поднималась накрыльцо. Постучала для приличия и тут же распахнула скрипучую дверь, влетела вкухню.

Лаврик старательно изобразил, будто обмер от восторга иизумления, узрев восходящую звезду вот так запросто – даже челюсть слегкаотвисла, а в глазах горело столь искреннее восхищение и почтение, что Мазурмысленно сплюнул. Даже не глянув на него, Кимберли бросилась к Мазуру,форменным образом вцепилась:

– Джонни, ты живой?!

– А что со мной должно было случиться? – пожал онплечами.

И показал за спиной Лаврику кулак. Тот, судя по его шагам,ворчливо вышел из кухни – но, зная его, Мазур не сомневался, что подслушиватьбудет все равно – разумеется, в интересах дела.

– Господи... – она прижалась всем телом,вздрагивая. – Ко мне только что приходили два типа...

– Знаю, – сказал Мазур. – Из ФБР. Я с нимитоже перекинулся словечком...

Он посмотрел в окно – тип по имени Гас так и торчал возлемашины, беззастенчиво пялясь на них с легкой улыбочкой. Мазур послал емуяростный взгляд. Фэбээровец, нахально ухмыляясь, поднял большой палец,подмигнул, но все же сел в машину, и она укатила в сторону центра.

– Значит, ты уже знаешь?

– Про что?

– Про этого мерзавца, Аугусто...

– А что там с ним? – спросил Мазур серьезно. – Онимне ничего не рассказали толком, разве что задали кучу дурацких вопросов...

Кимберли подняла голову, заглянула ему в лицо:

– Оказывается, он террорист! Какие-то фронты, то либоливийские, то ли колумбийские... В общем, откуда-то оттуда... Они мне долгомотали душу, потом все же соизволили рассказать, когда я им втолковала, чтознакома с ним всего день, что познакомилась чисто случайно... Фронтнационального освобождения... коммунистического протеста... в общем, что-тотакое.

– Н-да, – сказал Мазур. – То-то он мне показалсясерьезным мальчиком, ничуть не похожим на бизнесмена... А это точно, никакойошибки?

– Ни малейшей! Они меня особо предупредили, что следует бытьосторожной... Джонни! А если они вчера собирались меня похитить? Они же вечнохватают в заложники известных людей...

– Глупости, – сказал Мазур.

А про себя подумал, что догадка не такая уж глупая. Вовсяком случае, имеющая право на существование. Трое с трещотками под полой,которых Аугусто неизвестно зачем притащил с собой на мирный прием...

– А если они вернутся? Эти двое говорят, что вряд ли, но ябоюсь... Хотела вообще отсюда уехать, но Билли твердит, что у него какой-тограндиозный проект и ты вроде бы в курсе... Что мы обязаны тут остаться... Вчем дело?

– У Билли, кажется, и в самом деле родилась неплохаяидея, – взвешивая слова, сказал Мазур. – Совсем недурная...

– Значит, мне и дальше тут торчать?

– Боюсь, придется...

Она прижималась всем телом и вздрагивала так, что ни о какомпритворстве речи вроде бы не шло.

– Джонни, – тихо сказала она Мазуру на ухо. – Аможет, вы ко мне переберетесь? В этом чертовом особняке можно целую армиюрасквартировать. Я боюсь, честно. Матросы – растяпы, капитан Монро – ужестарик, от Билли в случае чего не будет никакого толку. А ты с ними справилсякак в кино... И револьвер, что ты у него забрал, так и лежит у меня вспальне... И твои друзья производят впечатление надежных ребят... От тебятакая уверенность идет...