Арес прижал руку кгруди.

- Что ты наделала!— заорал Элиас, тщетно размахивая руками. - - Откуда взялась? Мне сказали вмонастыре, ты умерла от чахотки!

Францискарассмеялась.

- Как видишь, яжива и здорова. Спасибо, что поинтересовался!

— Твоявнешность... ты стала совсем дру­гой!

— Капелькаволшебства.

— И имя сменила?

— Вовсе нет, яАнна-Франциска-Мария, могу выбрать любое из своих имен.

— Это в монастыретебя посвятили в ведь­мы? — Элиас дрожал от едва сдерживаемой

ярости.

Франциска подошлак шахматному столику и, не спуская насмешливого взгляда с вампира, сделала ходчерной королевой.

— Шах и мат,Элиас. Вот она — сложная комбинация.   Я  ошибалась,   победить  тебя вполневозможно.

Колдунья кивнулаАресу и указала на стоя­щую в стороне Алину:

— Откажись отмести, забирай девчонку и убирайтесь!

- Ты тут нераспоряжаешься! — взвизгнул Элиас. — Не смей вмешиваться! Это моя игра! Куда быни пошел этот щенок, я буду следо­вать за ним до тех пор, пока... — Он недогово­рил, колдунья метнула на него взгляд, что-то прошептала, и вампирлишился голоса. Элиас надрывался, кричал, но слов не было слышно.

Колдунья вынула изридикюля флакончик темного стекла, капнула жидкость из него себе на пальцы,подошла к Алине и прикоснулась к печати на шее. Красный квадратик с рисункомконской головы исчез, как будто его и не было.

Арес недоверчивоморгнул:

— Это ты? Из-затебя полегло столько не­винных, погиб весь мой род!

Франциска короткорассмеялась.

— Вовсе не из-заменя. Вы — самолюбивые ничтожества, даже не знаете толком, за что сражаетесь.Марионетки! Кто-то сказал: «нуж­но мстить», и вы мстите. Но в ваших сердцах нетскорби, вы просто ослеплены жаждой по­бедить в многолетнем споре. Хотитепотешить свое мужское тщеславие! Не выйдет, точку вы не поставите! Но я верю,Арес, ты это пережи­вешь, — думай я иначе, мне было бы что предъявить и тебе.

- Мой предок любилтебя, он мстил за ва­шего ребенка! — рыкнул Арес.

Колдунья задумчивоулыбнулась.

— Как оказалось,мой мальчик, Аид любил себя и свое величие, но ты не таков! Я наблю­дала затобой. Ты еще можешь сделать пра­вильный выбор. А ребенок... лишь достойныйповод, чтобы ненавидеть друг друга. Этим дво­им никогда не было дела ни доменя, ни до ре­бенка. Они соревновались, мерились честолю­бием, даже нарасстоянии, не видясь, продол­жали доказывать что-то друг другу. Гордецы,которые так и не смогли признать, как много для них значила их дружба. Им никтобыл не нужен.

Франциска обвелахолодным взглядом сво­их слушателей.

- Они боялисьперемен в своих отношени­ях, боялись, что между ними встанет кто-то третий ивсе испортит. Любимая женщина дру­га -  это человек, с которым волей-неволейпришлось бы считаться. Ни Аид, ни Анхель не привыкли с кем-то считаться и скем-то делить друг друга. И когда появилась я, как им пока­залось — угроза дляих дружбы, оба решили:

«Если уж междунами встанет третий, управ­лять им, контролировать его буду именно я». Каждомухотелось занять удобное положение, не быть тем, кого забудут из-за жалкойдевчон­ки. Они бились друг с другом за мою любовь, которая ни одному из них небыла нужна! И если бы только Аид и Анхель знали, чего им будет стоить тошутливое пари, они никогда бы не заплатили столь высокую цену. Какая ирония —делать все, чтобы уберечь свою единственную настоящую привязанность — дружбу, итак глупо, вдребезги ее разломать.

Арес долго смотрелколдунье в глаза, а за­тем отступил. В тот же миг Элиас бросился вперед, ноФранческа резко взмахнула рукой, и вампир словно налетел на невидимую пре­граду.

- Не веришь!Думаешь, лучше меня знал

своего брата?

Голос к Элиасувернулся, и он проорал:

— Ты ответишь заэто!

Францисказадумчиво наклонила голову, разглядывая его искаженное яростью лицо.

— Знаешь, Элиас,что я думаю?                  

Вампир показал ейклыки.

А Арес крепкообнял за плечи Алину.

— Пойдем! — ипотянул ее за собой.

- Я думаю, твойплан, — Франциска кив­нула на брошенного тряпичного волка, — он великолепен!

Элиас изумленноморгнул.

— Правда?

Колдуньяпосмотрела вслед Аресу с Алиной и закивала:

- Конечно, правда!Элиас, мой милый, мой наивный Элиас, только это не твой вели­колепный план, амой! И не для этих двоих! Он для нас!

Колдунья вынула изридикюля куклу с чер­ными волосами, одетую в пальто в черно-бе­лую клетку, ипоказала Элиасу.

Тот яростноприщурился.

— Это непо-настоящему! - Верно, — колдунья погладил а .пальчиком куклу. — Когда былопо-настоящему, ты про­менял меня на вечность и глупую игру в месть. Было быслишком любезно с моей стороны по­зволить тебе ее завершить.

Элиас протянулруку, желая отобрать куклу.

— Зачем я тебе? Тыменя все еще любишь? Колдунья некоторое время созерцала его

протянутую ладонь,затем сказала:

- Когда лунныминочами я собираю в лесу травы, кто-то должен носить за мной корзин­ку. Почемубы не ты?

— Не посмеешь!Анна, я... Франциска засмеялась.

- Это конец,глупый мальчик! Нельзя разбивать принцессам склеенные сердца...

Солнце сияло надгорным озером, когда двое покинули невидимый снаружи замок в скале. Землюустилал слой пушистого снега, воздух был сухим и холодным.

Алина шла куда-то,обхватив себя руками.

Подол золотистогоплатья шелестел при каж­дом шаге, и от этого становилось еще холод­нее.

Арес снял своюкуртку и накинул ей на пле­чи. Девушка ощутила, как тепло его тела пере­ходит кней. Она поймала пристальный взгляд голубых глаз, и к ее щекам прилил жар.

- Что тычувствуешь? --- спросила Алина, разъясняя свой вопрос прикосновением к гру­дисо стороны сердца.

Юноша покачалголовой. — Ничего.

- Совсем? — вдругохрипшим голосом спро­сила она.

Арес осторожновзял ее за руку.

- Ничего нового.Когда Франциска выта­щила иглу, я почувствовал себя как-то... стран­но, непривычно,как будто изъяли все содер­жимое.

Они помолчали.

Юноша неожиданноостановился и при­влек Алину к себе.

- Я полюбил тебя спервого взгляда, девоч­ка в короне. Я подумал тогда, что ты самое прекрасноесущество на всей земле. С тех пор мое сердце никогда не пустовало, оно былополно тобой. И нет такого колдовства, которое заставит меня забыть тебя! Мне незабыть звук твоего голоса, смеха, твои глаза, милую улыб­ку, мягкость губ,хрупкость пальцев, нежность кожи и шелковистость волос. Я живу тобой!