и прочий форсмажор. Кто спасет сегодня бизнесмена? Печать, налоговая инспекция, милиция? Никогда. Только мы, только партия нового типа готова сегодня помочь, готова сегодня прийти на помощь.

Тут Александр Михайлович Чеховский прошептал на ухо Конраду Карловичу:

— Посмотрите, как нагло ведет себя. Прямо по-хозяйски.

— У нас сплошные долги, — вздохнул в ответ седой. — Я сегодня из своих денег выплатил дворнику. А этот жулик, кажется, большой. Такой может быть полезен.

— Итак, я слушаю суть проблемы, — подытожил Семаго. — В чем надо поддержать? Скажите, в чем, и мы поддержим.

Один из двух друзей пустился объяснять:

— Воще, мы, мля, точку хотели в Дворце спорта, мля, но директор Жопа, вощем, не дал, мы, говорит, под мусорами ходим, нам пацаны не нужны. А там точка воще вилы… воздух смертельный.

— Все понятно, — резко сказал Вольфрамович. — Но при чем тут жопа?

— Это кликуха у директора такая — Жопа. У него рожа толстая воще… вилы.

— Все понятно окончательно. Для слабоумных перевожу: ребята хотят открыть магазин во Дворце спорта, но директор не дает разрешения, ссылаясь на то, что его торговые точки контролируются милицией, а нормальную молодежь туда не пускают. При этом точка очень выгодная, огромные деньги. Я правильно пояснил?

— Ага, — отозвались бизнесмены.

— Какие будут мнения, господа? — обратился к присутствующим Вольфрамович.

— Нужно поискать подходы к директору. Есть же у него знакомые, родственники, подруги, в конце концов, — задумчиво выдал Чеховский.

— Может, через руководство? Кому подчиняется Дворец спорта? — спросил Леша.

Ребята пожали плечами.

— Стоп, господа! — воскликнул Семаго. — Ваши идеи устарели лет на двадцать. Так работали в эпоху застоя в Хакасском обкоме КПСС. Пока вы будете искать подходы к директору, пройдет два месяца. Через руководство еще столько же. И никто не дает гарантий. А у молодых бизнесменов нет времени. Посмотрите на их лица, и вы поймете, что у них очень мало времени.

— Да воще вилы, — закричал один из соискателей магазина, тыкая двумя пальцами себе в шею.

— Поэтому вопрос с магазином решим уже завтра, — жестко заявил Семаго. — Ровно на десять ноль-ноль назначайте встречу с директором Жопой. Уже завтра он даст разрешение. Для партии это дело чести. Мы же не кооператив «Ватрушка», мы политическая сила. При наших связях, весе и влиянии подобные вопросы решаются в течение часа. Избиратели верят нам.

Тем же вечером Семаго потел в бане с молодыми предпринимателями. Утрясались мелкие детали проекта. Потом компания двинулась в фирменный магазин «Армани», где для руководителя операции был куплен тот самый дивный в яблоках костюм, о котором думал Вольфрамович в дворницкой, и золотая цепочка на шею. В небольшом барчике покупки, как полагается, обмыли. У молодых окончательно развязались языки, они стали называть цифры, говорить, что магазины они все равно получат или погибнут, потому как жить спокойно не могут, зная цифры. Тут Владимир Вольфрамович совершенно случайно, но к месту поинтересовался временем, и выяснилось, что у него, по сути главного разработчика завтрашнего дела, нет достойных часов. Смешно, честное слово! Ребята оказались понятливыми и опять же в фирменном магазине с поражающей воображение легкостью были куплены часы «Ролекс». Итак, все готово.

На следующий день события развивались стремительно. В девять утра Семаго зашел в телефонную будку и позвонил в приемную директора Дворца спорта. Секретарша, как и ожидалось, с шефом не соединила. Но это и не требовалось. Металлическим голосом, при помощи которого директора советских заводов обычно поддерживали дисциплину в коллективах, Вольфрамович сообщил, что он — депутат Филимонов — рекомендует принять ответственное лицо из Консервативной партии и уладить с этим лицом все вопросы. В десять утра к служебному входу дворца подъехал автомобиль марки «БМВ» с четырьмя лицами в салоне. Помимо молодых бизнесменов и руководителя операции в группу входил Конрад Карлович, отслеживавший, как он сам заявил, интересы партии при проведении сделки. Директор — крепкий лысый мужик — нервно переминался с ноги на ногу у входа. Ждал. Попутно силился вспомнить что-то о депутате Филимонове. Фамилия казалась ему очень знакомой, но лицо он никак не мог вспомнить. Директору чудилось, что Филимонова он видел на даче у заместителя министра Платонова, где подвыпивший депутат плясал в плавках и предлагал «зассать костер». Впрочем, может, это был и не Филимонов.

Прибывшая группа энергично поздоровалась с лысым директором. С ребятами лысый здоровался без энтузиазма. Сразу направились в кабинет. Руководитель операции буквально летел, не давая никому перевести дыхание. Директор был обескуражен: из приезжающего сюда многочисленного начальства так быстро никто не ходил. На бегу задавались короткие вопросы:

— Почему везде грязь?

— Где грязь? У нас убираются, — обиделся директор.

— А это что? — Семаго показал на бычки около урны.

— Ну… бывает. Народ неаккуратный… Сорят.

— Народ не бывает неаккуратным. Неаккуратными бывают руководители.

Сердце у директора стало слегка покалывать, и он зачем-то завел песню, которую обычно пел при сопровождении больших людей:

— Наш дворец сравнительно новый. Ему двадцать лет. В этом году как раз будем отмечать. Он один из самых крупных в Европе. Соревнования можно проводить по различным видам спорта: от борьбы до фигурного катания.

— Не рассказывайте мне эти сказки времен застоя. Мы и так знаем, что дворец большой и толстый, иначе мы бы не пришли сюда. Расскажите лучше, как организовано здесь питание населения во время зрелищных мероприятий. Позавчера член нашей партии отравился яйцом под майонезом.

— У нас продукты свежие. Два буфета.

— Получается, он сам себя отравил. А два буфета мало. Почему бы не сделать хороший ресторан для спортсменов?

— Боимся, шпана будет всякая собираться, а у нас дети в секциях занимаются…

— В хороших ресторанах шпана не собирается, в хорошие рестораны шпану не пускают. Неплохо бы также развернуть торговлю мануфактурой. Почему бы гражданам не приобретать цветные маечки именно здесь в ходе массовых спортивных состязаний? Вот эти смелые молодые люди хотят помочь вам в этом, — Семаго показал на бизнесменов.

Директор замялся.

— Я уже говорил с ними. Тут не все так просто… Ну, давайте зайдем в кабинет.

Компания завалилась в кабинет, уставленный всякими кубками и вымпелами. Директор, глядя на кончик карандаша, который он затеребил в руках, начал пояснять:

— Понимаете, вокруг стадиона сложились определенные взаимоотношения. Есть силы, которые нам помогают, и они не желают присутствия здесь других сил.

— Все ясно, — оборвал метание директорской мысли Вольфрамович. — Мы все знаем. У нас отличные связи в силовых структурах. Мы все решаем на самом верху. Местная милиция не скажет ни слова. Вы думаете, эти мужественные ребята — братва? Нет. Братвой они были совсем недавно. И вы правильно отказали им. Теперь они другие. Теперь