Все, кто был на лестничной площадке, молча уставились нараспахнутую Татой дверь. Прошло несколько секунд, и перед ними предсталкрасавец Мерседес. Огромный, пушистый и важный. Все ахнули. Кот подошел кхозяину и встал, ожидая, пока к его ошейнику пристегнут цепочку.

— Умный, сволочь, — хмыкнул Чуканов, покачавголовой. — Дрессированный.

— А какие у него глаза! — воскликнула Тата. —Просто человеческие глаза!

— Разве это коза? — громогласно изумилась старуха,вытянув шею.

— Спокойно, бабуля, — пробормоталКудесников. — Операция подошла к концу, все расходимся по квартирам и вследующий раз думаем, прежде чем открывать дверь кому попало. Тогда у вас всебудет в порядке и преступный элемент не причинит вам зла.

— Козла?! — опять воскликнула старуха и, склонивголову к плечу, уставилась на кота. — Разве это козел?

Кудесников не стал отвечать на провокационный вопрос иудалился, уводя своего любимца. Толкнув дверь подъезда, он со вздохомоблегчения шагнул в магическую тишину ночи и с аппетитом глотнул прохладноговоздуха.

Белкин сидел рядом с Малаховым в его рыдване и ждалприговора.

— Ты что же это, засранец, — весело и зло сказалАрсений, наклонившись к окну с опущенным стеклом, — позоришь званиечастного сыщика? Ты зачем звонил во все квартиры подряд, а? Говори, скотина.

— Я нез-нез-нез… Не знал, где он жи-жи-жи…

— Ты болтался тут три недели и не выяснил, в какуюконкретно квартиру ходит бухгалтер!

— От-от-от…

— Пошел ты к черту, — бросил Кудесников всердцах. — Вылезай, пересаживайся в другую машину. Поедешь со мной. Мненужно тебя допросить как важного свидетеля. Отвечать будешь письменно, иначедопрос продлится двое суток.

Алик Малахов захохотал и выбрался наружу. Ему не хотелосьпропустить ничего из диалога двух коллег по работе.

— Этот парень, чего, тоже частный детектив? —спросил он босса.

Тот устроил кота на заднем сиденье, а Белкина загнал напереднее — чтобы глаз с него не спускать. Белкин, правда, не особо исопротивлялся. Вид у него был потрепанный, рубашку он застегнул криво, волосыпопытался пригладить руками, но сделал только хуже, и теперь они двумя совинымиушами торчали в стороны.

— Детектив, — мрачно подтвердил Арсений. —Вернее, он так думает. Мало того что этот затейник перебудил всех соседей, такеще и Папаскина взбаламутил. Теперь к нему не подступишься. По крайней мере —без основательной подготовки.

— А откуда он взялся-то?

— Клиентка наняла, — не обращая на сопящегоБелкина никакого внимания, продолжал Кудесников. — Еще до меня. Думала,получится дешево и сердито. И вот оно, это дешево, до сих пор коленцавыбрасывает! А уж скоро месяц, как взялся за дело… Самоучка хренов. Не Белкин,а Самоделкин.

Всю дорогу Белкин угрюмо молчал. Арсений привез его в своюквартиру, запер дверь на ключ, а ключ забрал с собой в ванную, пообещав начатьдопрос через десять минут. Однако когда он вновь появился в комнате, то увидел,что тот спит, свернувшись калачиком на маленьком диване. Мерседес сиделнапротив, на спинке кресла, и пристально смотрел на незваного гостя. Кудесниковтоже принялся его рассматривать. Лицо Белкина было безмятежным, как у дитяти.Вот джинсы на нем были хорошие, и носки явно дорогие. И как этому типуудавалось зарабатывать? Неужели частным сыском?

Разумнее было дать ему выспаться, а потом уже принуждать кдаче показаний. В конце концов, этот болван хоть на несколько секунд, но все жепроник в квартиру Папаскина. Вдруг он видел там что-нибудь невероятное?

На следующий день выяснилось, что Белкин ничего невероятногоне видел. Однако в каждой записке, с помощью которых они с Кудесниковымдовольно резво общались, не забывал спрашивать, заплатят ли ему еще денег.

Отправляясь к клиентке, Арсений взял Белкина с собой. Вконце концов, его нужно было как-то нейтрализовать, и сделать это могла, судяпо всему, только жена Папаскина, которая его, собственно, и наняла.

Марина ждала их с нетерпением и, отворив дверь, поскорееповела в гостиную, где уже стояли три чашки на блюдцах и розетки с клубничнымвареньем. Белкин, которого утром не покормили, быстро опустошил свою розетку иоблизал ложку. Мерседес удалился под стол и повалился на бок.

— У вас есть какие-нибудь новости? — волнуясь,спросила Марина, устроившись на краешке дивана и стиснув руки на коленях.

— Кое-какие, — неопределенно ответил Кудесников имягко улыбнулся клиентке.

Она была удивительной. Из тех редких женщин, которые неосознают своей привлекательности. Казалось, ничего не было в ней особенного —тем не менее взгляд так и льнул к ней и не хотел отрываться. Не слишкомвысокая, полноватая, с мягкой линией плеч и красивыми руками, она казаласьневероятно женственной. Черты ее лица не отличались яркостью, да и нос былвеликоват, но Кудесников считал, что именно из-за таких женщин мужчинысовершают все самые лучшие и самые глупые поступки в своей жизни.

— Вче-вче-вче… Вчера я по-по…

— Нет, Белкин, ты не Шахерезада. И тысячи и одной ночиу тебя в запасе нет, — сказал жестокий Арсений. — Поэтому о вчерашнихприключениях я расскажу сам.

Он коротко и внятно описал все, что ему удалось выяснить зате несколько дней, которые были в его распоряжении. События прошлой ночи тожезахватил.

— Когда наш Икар влетел в квартиру, которую снимает вашмуж, — сказал он, поглядев на Белкина с иронией, — он увидел, чтокомната практически пуста, кровать застелена, а на столе лежат бумаги.

— Бумаги?! — Марина прижала руки к груди, пытаясьунять явно колотившееся сердце.

— Да, бумаги. Кроме того, когда он открыл на звонок, язаметил на его правой руке, на среднем пальце, красную лунку. Если долгопишешь, да еще с нажимом, от ручки остается именно такая лунка. Из чего можносделать вывод, что ваш муж уходит по ночам для того, чтобы… что-то писать.Разумеется, это пока предварительные итоги…

— Подождите-подождите! — остановила его Марина.Щеки ее разрумянились, глаза полыхали. — Все дни, что вы за ним наблюдали…В той квартире, куда он отправляется… Там не было никакой… женщины?

Кудесников хотел сказать, что до тех пор, пока он не выяснилточно, чем конкретно занимался Папаскин вне дома и почему уходил по ночам,делать такой вывод нельзя. Однако ее так не хотелось разочаровывать…

— Не было, — покачал головой он, мысленно себяобругав. — Но еще раз повторяю…

— Боже, какая я дура! — воскликнула Марина изакрыла глаза ладонью. Тут же убрала руку и уставилась на Арсения. — Но втаком случае я не понимаю: зачем ему было снимать квартиру?! Никогда в жизни яне мешала Андрюше работать! Не заглядывала ему через плечо, не перекладывалаего документы… Для чего мне это?