– Тогда почему ты их не положила туда, где они лежали?

– Потому что… Ну, во-первых, слышала бы ты, какголосила Степанида, во-вторых, я растерялась, честно тебе скажу… Да и потом,откуда я знаю, что деньги к хозяину попадут?

– А может, объявление расклеить, а?

– Да я уж думала, но нет, это страшно…

– Почему? Напиши – такого-то числа, там-то найденабарсетка, и все. А уж, если кто позвонит, ты спроси, что там было, как онавыглядит, ну, словом, сама понимаешь…

– Легко тебе говорить! Мы со Степкой что – дведевчонки, живем одни, а тут такое дело… Может, это бандитские денежки, и онинас просто пришьют, как ненужных свидетелей, и вообще… Мне сейчас совсем одругом думать надо, у меня такое везенье…

– Погоди, Матильда, может, эти денежки тоже частьтвоего везенья, а? Знаешь, одно к одному! Полоса такая счастливая, может этобыть?

– Нет, не может!

– Почему?

– Потому что я чувствую – нехорошие это деньги!

Я их боюсь! И не знаю, что делать!

– Так, может, в милицию заявить?

– Да, быстро же ты все забыла! А какая гарантия, что яв милиции на честного человека нарвусь? Нет, милицию в это дело лучше немешать!

– Ну и что ты предлагаешь?

– Кабы знать… Я думала, ты что-нибудь предложишь…

– Слушай, а Федор? Ликин муж? Вот к кому надообратиться!

– Обратилась бы, если б он в Москве был, а то они всвадебное путешествие укатили, за границу…

– Надолго?

– Нет, на две недели!

– Матильда, тогда все просто! Забудь на две недели обэтих деньгах, а когда они вернутся…

– Думаешь?

– Конечно, он твой знакомый, муж Лики, частныйдетектив… Слушай, а Олегу ты ничего не говорила?

– Нет! И не буду! Он на меня кричать начнет, что явечно во что-то влипаю и вообще… Не хочу!

– Ну и зря! Он отличный парень и так тобой гордится…

– А ты почем знаешь?

– Да он же меня встречал!

– Как? Почему?

– Потому что я всем сюрприз хотела сделать… Дед емупозвонил и попросил меня встретить, ну и вот…

– Ну я ему задам!

– Кому? – оторопела я.

– Олегу!

– Но почему?

– Он должен был меня предупредить!

– Почему это?

– По кочану!

– Глупости, Матильда! Дед просил его держать все всекрете, как же он мог проболтаться…

– Ну, если Игорь Васильевич просил…

– То-то же! И вообще, хватит на Олега бочки катить..

– Ишь, заступница, – проворчала Матильда, убираябарсетку с долларами обратно в чемодан. – Значит, говоришь, ждем Федора?

– Именно.

– Ну и ладно, мне все же легче стало, когда я приняларешение. Главное, чтобы эта охламонка никому не проболталась.

– Тебе с ней трудно?

– Да нет, я справляюсь… Только я сдуру, когда онаприехала и была, как.., побитая собачонка, чтобы немножко ее развлечь, взяла даи рассказала ей про "Квартет ", про все наши дела… И теперь ей тожеохота что-нибудь расследовать.

– Да, это ты маху дала!

– Мне ее жалко было. Мама говорит, дядя Сема вряд ливернется. Канада не ближний край, пока денег заработает, пока то да се… Емувообще трудно со Степкой было… Одним словом, можно считать, что она сиротакруглая. Ну и вот…

– Ладно, Мотька, это все потом, ты мне лучше про театррасскажи! Что ты там играешь, с кем, как?

– Аська, – понизила голос Матильда, – мне проэто даже говорить страшно, это такое счастье, такое…

Если все получится.., меня заметят, и даже это не главное, яне представляла, что так бывает… Мы сперва за столом репетировали, ну вроде какпросто по бумажкам роль читали, потом в комнатах, в репетиционном зале, и вродевсе неплохо было, меня хвалили, а вот как первый раз на сцену вышли…

Она мечтательно закатила глаза.

– Тут все как будто по волшебству переменилось…

Понимаешь, до тех пор я себя все время вроде бы слышала икак бы со стороны видела, а на сцену вышла и…

Раньше как будто две Матильды было, а тут – одна! Я в себявернулась… Понимаешь?

– Не очень, – призналась я.

– Как бы это объяснить… Я перестала себя видеть состороны, я.., уже не играла, я жила… Я стала этой девочкой, Мэгги…

– Перевоплотилась?

– Наверное… И знаешь, они там все.., ахнули! Я потомпоняла, когда репетиция кончилась. Илья Михайлович и Яков Леонидович так наменя смотрели… А у Журавского, он моего отца играет, даже слезы на глазах были…Только я виду не подала, что заметила, и ты никому не говори, а то подумают,что я хвастаюсь или зазналась…

– А я тоже тебе по секрету скажу… Мама говорит, чтоМеркулов жутко тобой доволен, и уверяет, что тебя ждет большое будущее, что тыредчайший талант! И еще она сказала, что, наверное, такой была Алиса Коонен,когда поступала в Художественный театр, к Станиславскому. Помнишь, мы еемемуары читали?

– Еще бы не помнить!

– Моть, а в школе знают про все это?

– Про театр? Нет, что ты!

– А что тут такого?

– На фиг нужно раньше времени трепаться? Вдруг ничегоне получится? Представляешь, как всякие дуры вроде Дубовой будут радоваться?

– А про что пьеса-то?

– Это комедия, очень смешная, про девчонку, у которойродители в разводе, мать – знаменитая киноартистка, отец – знаменитый хирург, аона живет с бабкой в провинции, а во время каникул месяц проводит с матерью, амесяц с отцом. Ну и наводит там такого шороху…

– Значит, отца играет Журавский, а кто мать играет?

– Коноплева!

– Ух ты! Вот это да! И тебе не страшно с такимизвездами играть?

– Нет, не страшно! Мне здорово с ними играть…Коноплева, она такая интересная, элегантная, я на нее смотрю, просто балдею!

– Моть, а мне на репетицию можно будет попасть?

– Не знаю, вообще-то посторонних не пускают… Но я всеже поговорю с Ильей Михайловичем, может, тебе он и разрешит, он же тебя сдетства знает…

– Ой, мне так интересно!

– А знаешь, Аська, о чем я мечтаю, – прошепталаМотька, – чтобы у меня был успех и меня бы увидел Игорь Васильевич. Но, сдругой стороны, я бы, наверное, умерла, если бы знала, что он в зале.Понимаешь, он для меня самый-самый великий артист!