«Я оставлю свой спальный мешок вот здесь, — она указала насарай, — и они будут знать, что я сюда вернусь. Пусть пока бегают вокруг иловят зайцев».

«А за нами не побегут?»

«Нет, если я им скажу».

«Ты что, умеешь говорить по-собачьи?»

«Нет, — Наоми даже не улыбнулась. — И Фриски не говоритпо-человечески, но все понимает. Я скажу ей, а она передаст остальным. Онибудут охотиться, пока не начнется буря, а потом заберутся в сарай».

«И ты правда думаешь, что, если дать Фриски какую-нибудьвещь Денниса, она найдет его по запаху?»

«Конечно».

Бен задумчиво посмотрел на нее. Деннис ушел с фермы вовторник; сейчас воскресенье. Он не верил, что любой запах может держаться такдолго. Но лучше попробовать даже такую возможность, чем сидеть здесь и ждатьнеизвестно чего. В других обстоятельствах он охотно бы переждал бурю с такойдевушкой, как Наоми… но сейчас от него зависела судьба королевства и жизнь еголучшего друга.

«Ну? — спросила она нетерпеливо. — Что ты думаешь?»

«Думаю, это невероятно, — сказал он, — Но попробоватьстоит». Она просияла:

«Так у нас есть какая-нибудь вещь?» «Есть. Веди свою собакунаверх, Наоми. На чердак».

Большинство людей этого не знают, но для собак запахи — какдля нас цвета. Слабые запахи имеют слабый цвет, как выцветшие краски; сильные —яркий и густой. У многих собак слабые носы, и они читают запахи как люди сослабым зрением различают цвета, предполагая, что светло-синий может быть серым,а темно-коричневый — черным. Но у Фриски нос был как зрение у человека сястребиными глазами, а запах Денниса на чердаке, где он спал, сохранился оченьхорошо (еще и потому, что он несколько дней обходился без бани).

Фриски обнюхала солому, потом одеяло, которое ей далаХозяйка. Одеяло пахло Арленом, и Фриски быстро отвергла этот запах — запахстарика, тусклый и кислый. Запах Денниса был куда живее и моложе.

Она гавкнула, показывая, что учуяла запах, и включила его всвою картотеку.

«Умница! — сказал юноша. — Можешь повести нас?»

«Поведет». — Хозяйка пошла к двери.

«Через час будет темно».

«Ну и пусть, — Хозяйка улыбнулась. Когда она вот такулыбалась, Фриски казалось, что ее собачье сердце вот-вот разорвется от любви.— Нам же не глаза ее нужны».

Юноша улыбнулся:

«Точно. Знаешь, пусть я идиот, но, мне кажется, у нас естьшанс».

«Конечно. Пошли, Бен. Пока еще светло».

Фриски, вдыхая запах Денниса — ярко-синий, как ейпредставлялось, — радостно гавкнула.

Ужин Питеру принесли, как всегда, ровно в шесть. Тучи уженависли над городом, и температура начала падать, но снега еще не было. Надругом конце площади, ежась от холода в позаимствованном халате поваренка,стоял Деннис, всматриваясь в мерцающий на невозможной высоте желтоватый отблеск— свечу Питера.

Питер, конечно, не знал об этом — он только и думал о том,что, умрет он или спасется, это последний его ужин в проклятой камере. Жилистоемясо, полусгнившая картошка и водянистый эль. Он съел все до крошки. Последниенедели он ел мало и все время, свободное от работы на станке, посвящалфизическим упражнениям.

Но сегодня ему нужны были все силы.

«Что со мной будет? — думал он, усаживаясь за свой маленькийстолик и разворачивая салфетку. — Куда я пойду? Кто поможет мне? Все верят вудачу. Но ты, Питер, веришь в нее до смешного сильно».

«Хватит. Что будет, то и будет. Ешь, и хватит об…»

Тут его мысли прервались. Что-то в салфетке ужалило еголадонь. Он поднес руку к глазам и увидел капельку крови. Первая мысль была оФлегге. В сказках яд всегда содержится в иголке. В конце концов разве яд не быллюбимым средством Флегга?

Питер встряхнул салфетку, увидел в ней крошечный листокбумаги с черными буковками… и тут же скомкал салфетку. Лицо его оставалось спокойным,ничем не выдавая вспыхнувшего волнения.

Он осторожно оглянулся, боясь, что кто-нибудь из тюремщиковзастанет его врасплох. Никого не было. Это в первое время они глазели на него,как на редкую рыбу, и даже тайком приводили своих подружек поглядеть назлодея-отцеубийцу. Но Питер вел себя образцово, и интерес к нему постепенноугас.

Он заставил себя съесть ужин, хотя аппетита совершенно небыло. Что бы ни содержалось в записке, он должен сохранять спокойствие — ведьчерез несколько часов ему нужно бежать.

Закончив с ужином, он опять оглянулся на дверь и пошел ккровати, как бы случайно прихватив с собой салфетку. В спальне он отшпилилзаписку (его руки так тряслись, что он опять укололся) и развернул ее. Сначалаон взглянул на подпись и глаза его расширились. Записка была подписана: «Деннис— Ваш друг и преданный слуга».

«Деннис? — прошептал Питер, даже не сознавая, что говоритвслух? — Деннис?» Он перешел к началу, и сердце его забилось еще сильнее.Записка начиналась словами «мой король».

«Мой король, Вы может быть знаете что я пять последних летслужил дворецким у вашего брата Томаса. Неделю назад я узнал что Вы не убиваливашего отца Роланда Доброго. Я знаю кто это сделал и Томас знает. Вы узнали быимя этого убийцы тоже но я не осмеливаюсь написать его. Я пошел к Пейне которыйотправился в изгнание и велел мне вернуться в Замок и написать Вам. Пейнасказал что изгнанники скоро станут мятежниками а это не должно быть. Он сказалчтобы я служил Вам и то же сказал мой Отец перед смертью, потому что наша семьявсегда служила Королю а Вы истинный Король. Если у Вас есть план я помогу вамдаже ценой жизни. Когда Вы читаете это, я стою внизу на площади. Прошу если уВас есть план подойти и стать у окна. Если Вам есть на чем писать напишитезаписку и киньте мне. Позже я ее подберу. Если Вы согласны дважды махните мнерукой.

Ваш друг Бен с изгнанниками. Пейна обещал прислать его сюда.Я знаю где он (Бен) может быть и могу привести его сюда за день или два. Этоопасно но я чувствую что времени у нас мало. И Пейна чувствует то же самое.Буду ждать и молиться.

Деннис — Ваш друг и, преданный слуга».

Прошло немало времени прежде чем Питеру удалось привести впорядок мысли. Один вопрос особенно занимал его: что увидел Деннис, чтозаставило его так решительно изменить мнение? Что это могло быть?