– И просчитались.

– Да. Преданность, послушание, покорность – это все предметбиохимических реакций. Я потерял тело, но зато избавился и от невидимых цепей.

– Почему ты выбрал себе этот облик, мальчик?

– Я был бы сейчас именно таким. Мне удалось найти своюгенную карту, и я восстановил внешность.

– А очки?

Эдгар потрогал тонкую дужку. Коротко ответил:

– Близорукость. Сильная.

– Никто в мире не носит очков. Это простейшая коррекция.

– Мне нечего корректировать, пилот.

Было уже темно. В небе вспыхивали звезды. Алекс запрокинулголову, рассматривая созвездия. Мерцал над головой Южный Крест, чуть поодаль –Секстан, Подзорная Труба, Дельфин.

– Я не выдам тебя, – сказал Алекс. – Гель-кристалл будетоставаться в моей каюте, там единственный терминал, обеспечивающий емунормальное подключение. Ким в любой момент сможет входить в твое виртуальноепространство… и я попрошу ее делать это почаще. Ты можешь свободно пользоватьсяинформацией из корабельной сети, вот только доступ к внутренним видеокамерам язакрою. Пожалуй, я их просто отключу.

– Почему?

– Эдгар, поверь, это неприятное ощущение, что за каждымтвоим шагом кто-то наблюдает.

– Тебе решать. У меня найдется чем заняться – это мощныйкристалл.

– Уверен, ты собрал себе неплохую библиотеку.

Едва заметный в темноте Эдгар кивнул.

– Да, очень неплохую.

– Ты действительно хороший генный конструктор?

Парнишка усмехнулся:

– Да.

– Расскажи мне про Ким. У нее странная специализация, верно?

Эдгар помолчал, прежде чем ответить ровным и спокойнымголосом:

– Пилот, весь мой мир – фикция. Островок организованнойинформации, запрессованный в квазиживой жиже. Нет ни меня самого, ни этой реки,ни этого неба. Единственное, что у меня есть, – информация. И я очень осторожноею делюсь. Мы поговорим о Ким, если тебе это так интересно. Но не сейчас.

Алекс встал с травы. Брюки промокли, в ботинках хлюпалавода.

– Я понимаю тебя, парень, – серьезно сказал он. – Но поверь,я тебе не враг. И если уж на то пошло… я – тоже островок информации, запертый вжиже под названием «мозг». У тебя все будет хорошо.

– Удачи, пилот, – ровным голосом сказал Эдгар. Помедлил идобавил: – Ты можешь заходить ко мне. Иногда.

– Спасибо. Я буду заходить. Иногда.

Он напрягся, вырываясь из тьмы летней ночи, оставляянескладного парнишку на берегу геометрически прямой реки.

Виртуальный мир померк.

* * *

Ким смотрела на него, сидя в кресле. Она оделась и вновьвыглядела прилежной школьницей, а не страстной гетерой. Алекс не знал, рад лион этому, но в любом случае так было правильнее – учитывая наблюдающего за нимииз своего заточения Эдгара.

– Как он? – быстро спросила Ким.

– Нормально. – Алекс стянул с головы повязку. – Жив издоров.

– Убедился, что я не врала? – требовательно спросила Ким.

Крошечный глазок оптического датчика под потолком каюты…

– Ты не врала, – сказал Алекс, вкладывая в свои слова всюубежденность, которую смог найти. – Но он очень расстроился.

– Почему?

– Из-за того, что у нас с тобой только что было. Эдгар исейчас наблюдает за нами через датчики каюты.

Ким поморщилась:

– Эдгар, это глупо! – звонко выкрикнула она. – Бросьревновать!

– Ким, он не может ответить, – мягко остановил ее Алекс. –Знаешь что? Ты сейчас пойдешь к нему, поговоришь, и вы решите всенедоразумения. А я посплю. Хотя бы пару часов.

– Ты поможешь ему, Алекс? – требовательно спросила Ким.

Он подумал, прежде чем сформулировал ответ:

– Ким, эта история – чудовищна. Разумеется, я считаю своимдолгом помочь парнишке, с которым обошлись столь гнусно.

Девочка кивнула, успокоенная.

– Войди к нему, – повторил Алекс. – Если ты сама не хочешьспать.

– Я потерплю, – быстро сказала Ким. – Я могу не спатьнеделю.

– Знаю. Я тоже, но не вижу в этом необходимости.

Больше не обращая внимания на Ким, он скинул халат,вытянулся под одеялом. Посмотрел, как девочка торопливо натягивает повязкунейротерминала.

Что же ему делать, черт возьми?

Во что он влип?

Всего лишь несколько бессвязных подозрений, которыеневозможно проверить. Косвенные улики, говоря юридическим языком. И томительноеощущение обмана…

Ким вздрогнула, ее тело вытянулось и застыло. Смешно торчалитонкие ноги – правая повисла в воздухе, не касаясь пола.

Ким, во что ты влипла?

Эдгар прав – он скован. Незримыми биохимическими путами,заставляющими его оберегать тех, кто рядом. Он не умеет любить, но разве этозаметно по поведению? Пилоты – идеальные капитаны, их власть зиждется не насиле и авторитете, а на любви экипажа. И это правильно, и он сам рад тому, чтов него вложена тысячелетиями выстраданная человеческая мораль. Это путы – иодновременно подарок. Не надо стараться стать лучше, все дано заранее.

Он не может предать Ким.

Он не может позволить себе решить смутные подозрения самымпростым и естественным образом – вырвать из гнезда гель-кристалл и вручитьофицерам безопасности на Гамме Змееносца.

Ему остается лишь ждать… и надеяться, что подозрения –беспочвенны, совпадения – случайны, а внутри кристалла таится испуганныйподросток, мечтающий обрести человеческое тело.

Алекс закрыл глаза и заснул. Он будет спать ровно два часа.Меньше, чем рекомендовано, но все-таки вполне достаточно для модифицированнойнервной системы.

Гамма Змееносца не имела пригодных для жизни планет. Однапланета обугленным камнем вращалась у самой звезды, вторая – нерожденноесветило, холодным газовым комом патрулировала границы системы. Нопространственный канал был очень удобен – двадцать восемь выходов вели кнаселенным мирам, большинство – к человеческим, несколько – на территории чужихрас. Поэтому Империя построила у устья канала огромную транспортную станцию,поставила на прикол несколько древних линкоров и стала снимать сливки с новоготранспортного узла. Отсутствие планет оказалось лишь на руку – станциюметрополия могла контролировать куда легче, чем планетарную колонию, невозникало необходимости делиться с местными президентами, царями, гетманами,пашами, ханами.