– Я не стану более их провоцировать.

– Это твое слово?

– Слово спеца, друг-спец.

– Поклянись мне как своему капитану.

Джанет улыбнулась:

– Зачем?

– Дай мне военную присягу Эбена.

Лицо женщины дрогнуло.

– Друг-спец, я больше не гражданка Эбена. И остатки нашейармии закупорены на планете.

– Что это меняет?

Джанет отвела глаза. Неохотно признала:

– Ничего…

– Дай мне присягу как капитану.

– Именем разобщенного человечества… – Джанет осеклась. Еегубы дрожали.

– Продолжай, – безжалостно потребовал Алекс. Добавил,смягчая свой тон: – Я вынужден просить об этом, подруга-спец.

– Именем разобщенного человечества, которое властвует надзвездами, служением Господу нашему, предками и потомками своими, клянусь… – Онапомедлила, формулируя фразу. – Клянусь, что не причиню никакого вреда ЧужимЗей-Со и Сей-Со, временно находящимся на одном со мной корабле, не будувыказывать им своих подлинных чувств и не помешаю покинуть корабль живыми инеповрежденными.

На взгляд Алекса, клятва была всеобъемлющей. Ну, или близкойк этому.

– Спасибо, Джанет. Прости, что я потребовал этого.

– Ничего, капитан. – Как ни странно, но Джанет говорилаискренне. – Ты снял с меня ответственность, переложив на себя. Теперь я считаю,что нахожусь в боевой обстановке, и должна скрывать от Чужих свои эмоции.

– Спасибо… – Алекс склонился, целуя ее в губы. Он надеялся,что поцелуй будет коротким, несущим в себе лишь благодарность и симпатию.

Не получилось.

Джанет обвила рукой его шею, прижала к себе. Ее поцелуй былне столь утонченно-искусным, как у Ким, но зато куда более своеобразным. Алекспочувствовал, что невольно отвечает на движения ее губ. С усилием отстранился:

– Джанет, если Ким узнает…

– Не бойся. – Женщина улыбнулась. – Мы обговорили с ней этотвопрос.

– Что?

– Я сразу объяснила, что ты привлекаешь меня как мужчина.Ким согласилась, что я имею на это право.

Алекс с трудом сдержал смех. Он не умеет любить, но считаетсебя обязанным хранить верность подруге. Ким сходит с ума от любви, норазрешает ему спать с Джанет…

Это было совсем по-другому. Джанет не строила иллюзий в егоотношении и не требовала больше, чем он мог дать. И пусть ей недоставалогенетически вложенного искусства гейши, но ее обычный, человеческий опытоказался достойной заменой. Все совсем иначе… они и внешне были полнойпротивоположностью: хрупкая светленькая нимфетка и крупная чернокожая женщина.

Разве что выкладываться в сексе ему пришлось одинаковоэнергично.

– У меня есть еще четверть часа, – предупредил Алекс, когдаони отдыхали. – Потом пора в рубку.

– Сейчас…

Джанет достала сигареты, раскурила пару, протянула однуАлексу, другой жадно затянулась сама.

– Мне было очень хорошо, – проводя ладонью по черному,блестящему от пота бедру, сказал Алекс. – Ты великолепна в постели, Джанет.

– Лучше, чем Ким? – усмехнулась женщина.

– Наверное, да… за счет возраста. У нее слишком мало опыта,и это чувствуется, несмотря на все старания.

– Лет через пять она меня заткнет за пояс, – усмехнуласьДжанет. – Ну и пускай… Да, Алекс, я должна была сразу тебя предупредить…

– О чем?

– Я не блокировалась от зачатия. Есть вероятность, что язабеременею.

Алекс помолчал, прежде чем признаться:

– Как необычно. У меня еще не было такой женщины.

– Возбуждает? – усмехнулась Джанет.

– Да, – честно признался Алекс. – У меня трое детей, но всепо предварительной договоренности. Двое мальчишек по государственнойразнарядке, они в каком-то интернате на Земле, и дочка от… от одной хорошейподруги. Я ее регулярно навещаю.

– Спецы? – полюбопытствовала Джанет.

– Про пацанов не знаю, если честно. Наверное, да, у меняхороший генотип. А дочка специализирована как следователь.

– Бедная…

Алекс промолчал. Снова вступать в спор о том, наскольковажно умение любить, ему не хотелось.

– У меня пятеро, но никто не специализирован на профессию спотерей основных эмоций, – сообщила Джанет.

– Ты вроде бы говорила о четверых…

– Пятый на Эбене. Если он остался жив, конечно. Но япредпочитаю думать, что жив… я бы почувствовала его смерть.

– Почувствовала? Такая специализация? – заинтересовалсяАлекс.

Женщина засмеялась:

– Нет, что ты. У нас есть такое поверье… что мать чувствует,живы ли ее дети.

– Очень романтично, – согласился Алекс. – Архаично, но мило.

– Мы во многих вопросах придерживались старинных обычаев.Например, трех первых детей я родила лично.

Сказано это было небрежным тоном, но у Алекса по кожепробежали мурашки.

– Зачем? – только и спросил он.

– Традиция. Тебе стало неприятно?

– Нет… не очень. В конце концов, треть населения так ирождается. Я даже умею принимать натуральные роды, на случай непредвиденныхпроисшествий в полете, но это неожиданно. – Он принужденно рассмеялся: – Можетбыть, ты их еще и выкармливала?

– Да. Всех пятерых. Хотя бы по разу – каждого.

Алекс вздрогнул:

– У тебя не блокирована лактация?

– Нет. Воин с Эбена – боевая единица сам в себе. Женщинадолжна быть способна рожать и выращивать будущих воинов без посторонней помощи.

– Ни черта себе… – Алекс покосился на ее пышные груди. Онотносил их размер на счет генетической модификации или особенностейтелосложения… но теперь понятно.

– Прости, я должна была предупредить… – задумчиво сказалаДжанет. – У многих этот факт моей биографии вызывает отвращение. Я давала своимдетям поглощать собственную плоть… понимаю, это шокирует.

Алекс вслушивался в собственные ощущения. Потом, отчаявшисьразобраться в сумбурных мыслях, посмотрел на Беса. Результат его смутил.

– Джанет, я, похоже, гнусный извращенец… Меня… меня это лишьвозбуждает.