– Вам смешать коктейль, капитан? – весело спросила Джанет.

– Только не очень крепкий.

– Хорошо. – Джанет взяла еще один бокал.

– Мы были в шоке! – изрекли Цзыгу. – Как могут молекулывызывать неприязнь? Не наносить вреда, но вызывать неприязнь?

– Да, иногда не слышать запахов было бы удобно, – вставилПоль. – Когда я был скаутом, мы порой уходили в походы на три-четыре дня. И еслине находилось речушки, то вечером в палатке стояло такое амбре…

– Как может быть неприятен запах юного крепкого тела? –патетически спросил Генералов.

– Ну, насчет юного крепкого тела не знаю, – отпарировалЛурье. – А вот запах старых крепких носков…

Цзыгу хихикнули, давая понять, что поняли смысл шутки.

– И я-мы предложили выход, – сказала вторая Цзыгу. –Скафандр, крепкий скафандр. Ни одна молекула не убежит!

– А потом мы сделали фиксатор, – поддержала ее вторая. – Этобольно… брр! Но никакого запаха. Только надо ходить в туалет часто-часто,каждый день.

– Коктейль? – Джанет подошла к столу с подносом.

– Спасибо, слуга… – пропели Цзыгу.

Алекс даже дыхание затаил. Джанет и так переступает черезсебя…

– Ой… – Цзыгу привстали, склонили головы. – Мы узнали!Неприятное слово, делает боль… Спасибо, друг-подруга.

– Подруга, – совершенно спокойно ответила Джанет.

– Спасибо, подруга!

Взял бокал и Алекс. Торопливо сделал глоток, глядя зареакцией Джанет. Не намешала ли она в напиток какой-либо отравы?

Но Джанет и сама взяла бокал.

Коктейль был хорош. Вкус необычен, что-то анисово-лимонное,с легким привкусом мяты и меда, но не крепче сорока градусов и оченьосвежающее. Фигурные цветные льдинки из подмагниченной воды кружились в бокалеизящной спиралью, чем-то напомнившей Алексу виртуальный образ корабля.

– Алкоголь – замечательно! – заявили Цзыгу, отпив. – Мы незнали приема алкоголя внутрь. Мы поняли, человечество – великая раса, если онапридумала алкоголь. Но нам пока трудно пить его много.

– Это ничего, – вступил в разговор Ка-третий. – Люди тоже несразу адаптировались к приему алкоголя. Когда-то он даже вызывал неприятныепоследствия. Радикальные натуралы, которые полностью отвергают геннуюинженерию, до сих пор ограничены в употреблении алкоголя…

Алекс, уже ничего не понимая, наблюдал за происходящим.

Шла своим чередом милая вечеринка. Словно и экипаж, ипассажиры были давними хорошими друзьями. Джанет вела себя как радушная хозяйка– готовя горячие бутерброды с сыром для Цзыгу и самые разнообразные закуски дляэкипажа, не забывая подливать в бокалы и поддерживать разговор. Ким обсуждала ссидящей рядом Цзыгу фасон ее костюма и особенности моды в Скопище. Цзыгу дажедостала портативный терминал, вполне человеческого дизайна, и демонстрировала ейкакие-то картинки.

Лишь в тоне Генералова, когда тот обращался к Ка-третьему,появлялся ехидный оттенок. Но, может быть, это лишь казалось Алексу.

Неприятности начались лишь через четверть часа. И,разумеется, начало им положила Джанет. Совершенно невинной, на первый взгляд,фразой:

– Как хорошо, что раса Цзыгу с первого дня контакта сталасоюзником людей…

Болтавшая с Ким Цзыгу даже не отреагировала. А вот еекомпаньонка весело защебетала:

– Нет, нет! Не с первого дня! Мы были глубоко оскорбленыИмперией. Ваш облик, ваше поведение, ваша мораль – оскорбительны. Мы готовилибольшую войну.

– Неужели? – медовым голосом произнесла Джанет. – Я думала,это ложь экстремистов с Эбена…

– Готовили-готовили! – прощебетала Чужая. – Но в дальнейшеммы отказались от грубых путей. Раса людей сама придет к естественному концу.Человечество слишком агрессивно, чтобы отказаться от экспансии, и слишкомувлечено биомоделированием тел, чтобы сохранить единство. Когда Империяокончательно расслоится на сотни независимых планет, она будет покорена другимирасами. И мы тоже возьмем свой кусочек пирога. Большой-большой кусочек!

В ледяной тишине, повисшей в кают-компании, заливистый смехЦзыгу прозвучал особенно нелепо. Еще секунду Чужая улыбалась. Потом ее лицопосерело.

Вторая Цзыгу, только что увлеченно рассказывавшая Ким деталисверхсекретного сакрального обряда осеменения Великой Цзыгу, осеклась наполуслове. Посмотрела на компаньонку. Коснулась панели портативного терминала,свертывая изображение. Тихо произнесла:

– Мы просим прощения.

– Просим прощения, – протянула болтавшая с Джанет Цзыгу. Еелицо стало совсем уж бесцветным.

– Мы переоценили свое умение пить этанол, – сказали Цзыгу вунисон. – Мы стали шутить, но наши шутки несколько специфичны и обидны длялюдей. Просим прощения, просим прощения…

Они поднялись и попятились из кают-компании.

– Все хорошо, сестры. – В голосе Ка-третьего звучалоглубокое сомнение в собственных словах. – Со всяким бывает. Мы понимаем шутки.

– Конечно же, понимаем! – ослепительно улыбаясь, поддакнулаДжанет.

– Сей-Со! – недоуменно сказала Ким. – Почему прорезь дляяйцеклада обязательно должна быть треугольной?

Вопрос повис в воздухе – Цзыгу покинули незадавшуюсявечеринку.

Лурье пожал плечами, глотнул вина. Сказал, ни на кого не глядя:

– Надо же. Кусок пирога. А не поперхнутся ли…

– Давайте не развивать эту тему, – резко произнес Ка-третий.– Вероятнее всего, наши гостьи и впрямь неудачно шутили.

– Как же… – Джанет с улыбкой отпила из бокала. – Они просточестно высказали свое мнение о нас, людях.

– Зачем? – спросил клон. – Простите, но это нелепо. Я думаю,что они шутили. Я предпочитаю так думать.

– Вольному – воля. – Джанет встала. – Пойду-ка я к себе,книжку почитаю.

Алекс догнал ее уже у дверей каюты. Взял за руку,останавливая.

– Джанет…

– Да, капитан? – Негритянка улыбнулась.

– Что ты намешала в коктейль для Цзыгу?

– Капитан, я просто приготовила коктейль. Никаких химическихдобавок.

– Тогда я спрошу по-другому. Джанет, чем могла быть вызванаподобная откровенность Чужих?

Лицо женщины стало задумчивым.

– Трудно сказать, капитан. У нас, на Эбене, ходили слухи,что раса Цзыгу плохо переносит естественные алкалоиды, содержащиеся в анисе.Будто бы они действуют растормаживающе, подобно сыворотке правды. Цзыгу нетеряют ни рассудка, ни воли, но могут выболтать любую информацию. Глупо, да?Всем известно, что Эбен населяли психи.