Фирлес испустил долгий раздраженный выдох.

– Так, хорошо, очевидно, все намного сложнее, чем я изначально думал. Док, слушайте, я собираюсь вас отпустить. Обещаете держать себя в руках?

Добрый доктор вздохнул.

– Да, я буду держать себя в руках. Обещаю.

Фирлес осторожно выпустил его из своей хватки. Доктор потер запястья. Они вчетвером стояли в коридоре, не вполне уверенные, что делать дальше.

– Мамочка? Папочка? Что вы делаете?

Четверо взрослых обернулись и увидели маленькую шестилетнюю девочку, одетую в праздничную корону. Она смотрела на них, запрокинув голову, словно щенок. Ее широко раскрытые глаза наполнились слезами. Она все видела.

– Не плачь, милая. С папой ничего не случилось. Эти мужчины – просто старые друзья, которые уже уходят, – опомнилась Ханна. Она подошла и взяла девочку за руку. – Пошли, купим тебе еще один торт.

Ханна и девочка ушли, оставив Фирлеса и Вишеза наедине с доктором.

– Я так понимаю, ухо вы мне не зашьете, – произнес Фирлес.

Доктор указал на дверь, через которую они попали внутрь.

– Проваливайте из моего дома.

* * *

Они ехали молча. Фирлес вел машину, пока Вишез спал на пассажирском сиденье. Фирлес качал головой, прокручивая в уме события прошедшего дня. Несмотря на все, через что Вишез заставил его пройти за последние несколько суток, неудачное посещение доктора каким-то образом стало для Фирлеса самым худшим. Дело было даже не в том, что Вишез притащил его аж в Саммервиль, а осколок стекла так и остался торчать у него в ухе. И даже не в том, что Вишез без предупреждения заявился в дом старого друга, с женой которого он до этого спал. Больше всего его расстроила маленькая девочка. Фирлес редко сталкивался с детьми. Особенно в их профессиональной сфере деятельности. Но расстраивать маленькую девочку в день ее рождения было слишком для него.

Вишез пошевелился и проснулся. Сел прямо, поморщившись. Боль в плече усилилась. Кровь продолжала сочиться сквозь наложенную Ханной повязку. Он выглянул в окно. Они тащились по темному шоссе, городской пейзаж постепенно скрывался из виду.

– Я думал, мы возвращаемся в город, чтобы найти другого врача, – произнес Вишез.

– Ты сможешь найти себе другого врача, как только мы покинем Марс, – огрызнулся все еще кипящий Фирлес.

– В смысле я смогу найти?

– В прямом смысле. Сам по себе. Один. Соло. Я выхожу.

Вишез фыркнул.

– Ты выходишь? Из чего?

– Из этой работы, из этой дружбы и из этой жизни. Я больше так не могу, чувак. С меня хватит. Я собираюсь ненадолго слетать в Новую Тихуану. Там обдумаю, что делать дальше.

– Слушай, прости. Нам нужен был врач, и я не подумал…

– Не подумал? Не подумал о чем? – перебил его Фирлес. – Что добрый доктор не будет рад увидеть парня, который трахнул его жену во время их медового месяца? Точно так же, как ты не подумал о том, что не стоит убивать того пьяного парня в лапшичной? – Фирлес покачал головой. – В том-то и дело, чувак. Ты ни о чем не думаешь. Только о себе.

Вишез насупился.

– Ну хорошо, я облажался. Много в чем облажался. Хорошо. Но по крайней мере я чего-то хочу от этой жизни, Фирлес. По крайней мере я пытаюсь кем-то стать. Иногда мне кажется, что ты бы просто предпочел сидеть в баре и напиваться до смерти.

– Знаешь, звучит заманчиво!

Вишез фыркнул.

– Да и как, черт возьми, ты вообще собираешься добираться до Новой Тихуаны?

Фирлес помахал ключом.

– Добрый доктор одолжил мне ключи от своего корабля.

– Ты украл его ключи.

– А ты украл его жену. Дважды, – огрызнулся в ответ Фирлес. – Так что сделай мне одолжение и избавь от лекций о моральной составляющей воровства.

Впереди показались ряд самолетных ангаров и небольшая взлетно-посадочная полоса. Фирлес вывернул руль, они свернули и миновали знак, на котором красовалась надпись:

Друзья выбрались из фургона и направились к четвертому ангару. Там бок о бок выстроились десятки летательных аппаратов, по большей части недорогие космические шлюпки и самолеты. Одни были готовы к полету, другие пребывали в полуразобранном состоянии. В Тарсисе многие все еще летали на традиционных самолетах развлечения ради, поскольку полеты кораблей через астральные врата и всю Солнечную систему регулировались так жестко, что никакого удовольствия в них не осталось.

Когда они достигли десятого дока, то увидели то, что станет их счастливым билетом с Марса. Ну, как они надеялись.

– Это не может быть он, – пробормотал Фирлес.

Вишез пожал плечами.

– Ну, до Новой Тихуаны он тебя точно не довезет. На самом деле я не уверен, что ты на нем сможешь долететь даже до Фобоса. Не говоря уж о Деймосе[6].

Корабль, о котором шла речь, чаще всего называли лунным прыгуном. Такими небольшими двухместными кораблями обычно пользовались богачи Тарсиса, чтобы добраться из города в свой загородный дом на одной из лун Марса. Попробуете забраться куда подальше, и вы рискуете застрять в космосе с пустым баком и будете торчать там до тех пор, пока кто-нибудь не появится и не заправит вас. И ждать вы можете очень долго.

– Давай посмотрим, с чем нам предстоит работать, – вздохнул Фирлес.

Внутри корабль оказался не лучше, чем снаружи. Дисплей был цифровым вместо стандартного голографического. Рычаги управления проржавели, а их рукоятки износились. Там имелись два сиденья впереди и скамейка позади, и дополняли их сомнительного вида ремни безопасности и залатанные клейкой лентой прорехи в обивке.

Вишез обернулся к Фирлесу.

– Не красотка. Ты сможешь ею управлять?

– Я? – Вопрос застал Фирлеса врасплох. – Я думал, ты ее поведешь.

Вишез рассмеялся.

– Я не умею летать. Я никогда раньше этого не делал.

– Ты хочешь сказать, что в детстве ходил под гравитационным парусом на Европе и посещал школу гоночных автомобилей, но так и не научился летать?

Вишез пожал плечами:

– Я не люблю высоту, забыл?

Фирлес заворчал. Похоже, его грандиозный план побега от своей нынешней жизни провалился, толком не начавшись.

И тут их прервал грубый голос.

– Я могу вам помочь?

Друзья обернулись и увидели мужчину лет шестидесяти с хвостиком. Казалось, его хриплый голос стал результатом привычки выкуривать по три пачки сигарет без фильтра в день, что, в свою очередь, было попыткой избавиться от другой привычки – виски.