Карла I с посланием, в котором говорилось, что тот… не согласен с использованием немецких войск на Юго-Западном фронте! Причем император Карл I, вероятно под влиянием императрицы, вмешался в этот вопрос самовольно и непонятно для чего именно без ведома своего начальника Генерального штаба. Однако фон Штрауссенбургу путем откомандирования генерала фон Вальдштеттена все же удалось уладить данный инцидент и вернуть все в исходное состояние.

Командующим предназначавшейся для действий возле реки Изонцо 14-й немецкой армией был назначен генерал от инфантерии Отто фон Белов, командовавший до того 6-й армией. После этого его начальник штаба генерал-лейтенант Конрад Краффт фон Деллмензинген вместе с майором фон Виллизеном провели рекогносцировку местности в районе предстоявшего наступления, а затем в ставке в Кройцнахе с генералом фон Вальдштеттеном и мною были согласованы все детали будущего совместного предприятия.

Для осуществления данной операции германское Верховное командование выделяло семь дивизий, причем главный удар должна была нанести усиленная австро-венгерскими войсками немецкая 14-я армия. Однако до середины октября начала наступления ожидать не приходилось, так как имевшиеся железные дороги ускорить сроки не позволяли.

Подготовка к предстоявшей операции шла полным ходом, когда совместное наступление из-за произошедшего недоразумения вновь оказалось под вопросом. Дело заключалось в том, что депутат рейхстага Хаусман заявил одному офицеру Генерального штаба, будто бы Чернин прямо и недвусмысленно дал понять другому немецкому депутату, что Австрия больше не намерена участвовать в реализации немецких военных целей. Она якобы нуждается в мире и вовсе не собирается истекать кровью или умирать с голоду во имя германских завоевательных планов. Поэтому обозyаченный Хаусманом депутат намерен действовать в рейхстаге таким образом, чтобы путем отказа в предоставлении дальнейших займов принудить правительство к заключению мира[71].

Подобное заявление депутат Хаусман счел достаточно важным, чтобы озвучить его депутату Шейдеману. В итоге меня вызвали в Кройцнах, и кайзер Вильгельм II поручил мне во время очередной аудиенции у императора Карла I передать, что без надлежащего разъяснения данного вопроса ни о какой военной помощи Германии Австро-Венгрии против Италии не может быть и речи. Поэтому использование немецких войск будет зависеть от гарантий, данных в письменной форме.

Это поручение вылилось в длительную беседу с императором Карлом I, который сразу же заверил меня в том, что Чернин в последнее время с немецкими депутатами ни о чем не говорил и заявлений, какие ему приписывали, не делал. По мнению австро-венгерского императора, должно быть, имело место недоразумение или намеренная мистификация. В то же время Карл I заметил, что Чернин по роду своей деятельности наверняка неоднократно обсуждал с политиками вопросы о мире и обещал действовать в Германии в его интересах. Однако если это и имело место, то не в такой форме, о какой шла речь.

Далее император Карл I отметил, что немецкому правительству не стоит предпринимать каких-либо шагов, которые могли бы привести к отставке Чернина, поскольку Чернин, несомненно, дружелюбно расположен к немцам и в этом смысле его вряд ли можно заменить. После этого император заверил меня в верности Австро-Венгрии Германии и заявил, что он неоднократно отклонял весьма заманчивые предложения Антанты. Затем он выразил надежду в том, что Германия не станет беспричинно усложнять положение своего союзника, когда большинство населения Австро-Венгрии настроено против войны и держится только благодаря монархическим настроениям.

Кроме того, император Карл I отметил, что если Германская империя не станет разделять мирные устремления Дунайской монархии, то это вызовет определенное недовольство. Более того, заявил он, если ранее население Австро-Венгрии относилось к Германии с большим пиететом, то в настоящее время такого больше не наблюдается, и первой трещиной в этом плане стала поддержка немцами итальянских требований весной 1915 года. Тем не менее измена австрийцев в отношении Германской империи исключается. По крайней мере до тех пор, пока слово австровенгерского кайзера что-то значит. Затем император Карл I предложил провести с Чернином консультации и определить, как в письменной форме изложить гарантии Австро-Венгрии в соблюдении ею своего союзнического долга.

Однако кайзер Вильгельм II, которому я устно доложил о результатах аудиенции, от таких гарантий отказался и исходя из заявлений императора Карла I посчитал дело улаженным. И следует отметить, что такое его решение, как показали последующие события, справедливо вызывало большое сожаление.

В середине октября император Карл I отправился в Больцано. Причем для того, чтобы отвлечь внимание итальянцев и направить их по ложному следу, эта поездка и мое участие в ней широко обсуждались в газетах. И такой цели удалось достичь – в Италии начали поговаривать о приближающихся военных действиях на Тирольском фронте. К тому же в Тироль были переброшены несколько немецких штурмовых батальонов, которые стали демонстративно участвовать в небольших операциях, а также группа немецких радистов, передававших из Больцано различные приказы и указания вовсе не существовавшим германским формированиям.

Первоначально назначенное на 15, а затем на 22 октября наступление возле Тольмейна (Тольмино) из-за неблагоприятных погодных условий пришлось перенести на 24 октября. И это тоже принесло свою выгоду, поскольку переданные некоторыми чешскими перебежчиками сведения, которые сами по себе являлись правильными, показались итальянцам недостоверными. Такое произошло потому, что они напрасно прождали нашего нападения в полной боевой готовности. Затем противник успокоился и отказался от дальнейшего ожидания. Поэтому наш удар действительно застал неприятеля врасплох, что позволило прорвать фронт итальянцев по обе стороны от Тольмейна.

Пока шли бои за высоты, генерал Арнольд Леки с 12-й прусской пехотной дивизией под прикрытием тумана в тот дождливый день двинулся в направлении города Карфрайт[72], стремительно захватил господствующую гору Матаджур и столь же быстро отбросил оттуда итальянские подкрепления, спешно выдвинувшиеся со стороны населенного пункта Чивидале. При этом действия 12-й дивизии являлись образцом для подражания для командиров и войск. А ведь решение о лобовой атаке, не обращая внимания на любую угрозу с фланга, может принять далеко не всякий. Правда, генерал фон Белов обещал представить того, кто в течение 24 часов с начала наступления возьмет Матаджур, к высшей военной награде Пруссии ордену «За заслуги». Таким героем еще до истечения обговоренного срока стал лейтенант Шнибер из 63-го пехотного полка, наглядно продемонстрировавший, что пехота тоже способна на смелые и отчаянные маневры.

Успех при Тольмейне быстро распространился в северном и южном направлении, и весь изогнутый дугой на северо-восток Итальянский фронт обрушился. Части 14-й армии, наступавшие на юг через Чивидале, оттеснили отступавших с низовий Изонцо итальянцев от Тальяменто и захватили много пленных. Тот, кто не видел собственными глазами дорог к востоку от Тальяменто, по которым отступали итальянцы, тот не сможет представить