– Мне? – ахнула изумлённая Капа. – Я могу это померить?

– Я, как увидела вашу ладную фигуру, милочка, сразу о бабке-то и вспомнила. Она ведь тоже девушка справная была, природой не обделённая, – баба Маня вложила в руки смятенной Капитолины одежду и подтолкнула её к двери. – Идите уж переодевайтесь. И ты, Аннушка, не стой, ежели не хочешь заболеть.

– Да, да, Капочка, пойдёмте, – потянула Анна за руку Капитолину в сторону подсобной комнаты. – Баба Мань, дождитесь нас, пожалуйста, ладно? Я же про Серого так и не узнала!

– Да куда ж я денусь, милая, коли дом тут мой?

– Мы мигом!

Но прошло не так мало времени, прежде чем две женщины, смеясь и переглядываясь, появились в оранжерее.

«Мерили наряды, наверное», – понимающе подумал Мишка.

Капитолина, точно королева, гордо вышагивала в таком красивом красном платье, что даже Мишка ахнул. Длинный коралловый подол плыл за ней, как шлейф за кометой.

– Ах, красотища! – баба Маня приложила ладони к щекам, да так и осталась стоять, в восхищении взирая на статную фигуру. – Уж как бы моя бабуля радовалась, если бы знала, что не лежит её одёжка в сундуке, как прежде, а сверкает на такой красотке!

– Ой, скажете тоже, Марь Ильинична! – махнула рукой Капитолина, но было видно, как пришлись ей по сердцу слова старушки. – В таком платье любая дурнушка будет себя принцессой чувствовать!

Она сделала несколько плавных шагов вдоль цветочных грядок, при этом так уморительно хлопая ресницами и томно жеманничая, что даже пёс тихо фыркнул, наблюдая за женщиной из-под стола.

– Не будете ли вы так любезны принести мои золотые туфельки, сударь? – растягивая слова, произнесла Капитолина и, резко повернувшись, столкнулась лицом к лицу с вошедшим в этот момент в оранжерею Альбертом.

– Какие туфельки? – ошарашенно отпрянул директор. – Что у вас тут происходит?

– Здравствуйте, Альберт Игоревич! – не растерялась бывшая циркачка и таким взглядом полыхнула в его сторону, что вмиг стали пунцовыми бледные щёки Альберта. Он неосознанно сделал шаг назад и схватился рукой за дверной косяк. – Что же вы так быстро покинули нас в театре?

– Э-э-э… Срочные дела, – прохрипел директор и ещё сильнее вжался спиной в закрытую створку двери. В глазах его промелькнуло что-то непонятное.

– Ну ничего! – весело расхохоталась Капитолина Аркадьевна. – Я сама пришла к вам в гости! И уже познакомилась с доброй хозяйкой этого дома, Марией Ильиничной!

При этих словах опять что-то недоброе пробежало в чёрных глазах, и, быстро скользнув взглядом по старушке, Альберт посмотрел на Анну.

– Ещё раз приношу свои извинения, Анна Дани…

– Мы уже простили вас, милый Альберт Игоревич! – перебила директора Капитолина и легонько щёлкнула его по руке. – К тому же, если бы не ваши дела, я бы не скоро смогла выбраться сюда. Согласитесь, вновь увидеть таких замечательных людей – просто чудесно, не правда ли?

– Да-да, – пробормотал Альберт. – Вы извините, но мне нужно…

– Ну конечно, я понимаю вас! Вы, как радушный хозяин, готовы показать мне ваши владения! И я нисколько не буду сопротивляться этому!

– Но…

– Вы хотите сказать, что за пять минут не сможете мне всего показать? Ах, поверьте, я никуда не спешу, Альберт Игоревич!

Капитолина подхватила потерявшего дар речи мужчину под руку и, подмигнув еле сдерживающей смех Анне, потянула его во двор. Дверь за ними захлопнулась с громким треском. На минуту в помещении застыла тишина.

– Как она его, а? – восхищённо посмотрела на Анну старушка. – Вот это женщина!

– Бывшая циркачка! – гордо, будто родной сестрой, похвалилась Анна. – Окрутить мужчину для неё – раз плюнуть!

– Ишь ты! Оно и хорошо, а то что же, такой солидный господин и не женат! – баба Маня улыбнулась каким-то своим мыслям и ласково посмотрела на собеседницу. – Тебе-то он не пара, Аннушка, а Капитолине нашей в самый раз!

– Да что вы такое говорите, баб Мань? – покраснела Анна.

– Чай, не слепая, милая! Вижу, как обхаживает он тебя, как смотрит внимательно. Будто купец товар выбирает. Да только не про него девка-то, не про него!

– Баб Мань!..

– Что – баб Мань? Али не права я? Да ты не смущайся, Аннушка, я ведь чувствую твои сомнения, будто свои собственные. Был и в моей жизни один такой…

– Какой, баб Мань?

– Сватался как-то ко мне молодец один. Сам из себя беленький, вот что твой волос, а мысли у его не так просты оказались. Хорошо, бабка Евдокия моя тогда жива ещё была, всю картинку передо мной нарисовала, как несчастна я буду, коли замуж за него пойду. А ведь тоже златые горы сулил. Наверху работал он, у власти, – пояснила старушка. – А я-то никогда красоткой не была, так, заморыш неприглядный. Верно, происхождение моё не давало ему покоя, хотел породниться он с нами. Да не удалось!

Старушка обняла притихшую Анну.

– Я ведь из-за Лизы, – прошептала та еле слышно.

– Для твоей доченьки важнее видеть маму счастливой, разве нет?

– Но я…

Анна замолчала. Невидящими глазами смотрела она на старушку, как будто взгляд её переместился внутрь, в своё собственное сердце.

– Ну, не буду мешать тебе, милая! Гляжу, пёсик наш успокоился, уж не рычит грозно.

– Да, баб Мань, – встрепенулась Анна, – а что такое с ним было-то? Мне ведь Альберт Игоревич сказал, что Серый на вас бросается, будто даже взбесился, что ли?

– Он у нас очень умный, наш Волчок! – погладила довольно зажмурившегося пса старушка. – И в людях толк знает, да, дружок?

Волк посмотрел прямо в старческие глаза и слегка качнул головой.

– Вот я и говорю, – улыбнулась баба Маня. – Пойду я, Аннушка. И ты не задерживайся, гляди-ка, на улице уже темно!

– Да, баб Мань, Капу дождусь только и сразу домой.

– Ты уж не серчай на меня, дочка, за мой язык-то! – заглянула в зелёные глаза старушка.

– Ну что вы, баб Мань! – воскликнула Аня. – Не только не обижаюсь, но ещё и спасибо должна сказать. Я ведь…

Резкий хлопок, донёсшийся из глубины помещения, заставил Анну замолчать и удивлённо поднять брови.

– Что там такое? – она сделала несколько шагов вперёд и, к ещё большему своему удивлению, увидела Мишкину макушку, выглядывающую сквозь густые листья вьюна. – Миша??

– Ч-ч-ш-ш, – приложил палец к губам мальчик, на секунду обернувшись к ней.

Изумлённая Анна оглянулась на старушку. Через несколько секунд они обе уже стояли возле небольшого деревянного ящичка, над которым с каким-то непонятным трепетом нагнулся Мишка. Три пары глаз в изумлённом восхищении уставились на содержимое этого неглубокого пространства. Да и было чем любоваться – над землёй возвышался полупрозрачный тоненький стебелёк необычайного серебристого цвета, внутри которого, точно нитка накаливания, светилась жёлтая дорожка. Но что оказалось самым странным – он рос прямо на глазах и был уже почти вровень с бортиком ящика. Анна зажала себе рот рукой.