– Что ж, я скажу тебе, что собираюсь сделать, – вновьзаговорил он. – Я позволю тебе уладить все дела с Дорой, коль скоро онитебя так волнуют. Едва ли мне удастся отвлечь твои мысли от забот о судьбе этойдевушки. А потом, когда со всем этим будет покончено – с ее мечтами и томуподобным... Когда ты все устроишь... Мы сможем побеседовать с глазу на глаз –ты и я.

– О чем?

– О твоей душе. О чем же еще?

– Я готов отправиться в ад, – сквозь зубы совраля. – Однако я не верю, что ты и в самом деле тот, за кого себя выдаешь. Тыскорее... скорее нечто подобное мне... хотя я не знаю, есть ли тому какое-либонаучное объяснение. Но за всем этим непременно стоят некие, быть может, напервый взгляд малозначительные и немногочисленные, но на самом деле весьмасущественные факты, которые в конце концов помогут прояснить все, вплоть дотого, из чего сделано каждое черное перо на твоих крыльях.

Он слегка нахмурился, но не рассердился.

– Мы не станем продолжать разговор в таком тоне, –сказал он. – Уверяю тебя. Однако сейчас я позволю тебе позаботиться оДоре. Она вот-вот вернется домой. Ее машина только что въехала во двор. Яухожу. Ухожу так же спокойно и тем же путем, что и пришел. А на прощание дамтебе один маленький совет, важный для нас обоих.

– И какой же?

Он повернулся ко мне спиной и начал торопливо спускаться полестнице. Только достигнув следующей площадки, он обернулся.

– Какой совет? – требовательно переспросил я, ужеощущая запах Доры.

– Оставь Дору в покое. Передай ее дела под контрольадвокатов. Уезжай отсюда. Нам с тобой необходимо обсудить гораздо более важныевещи. А все эти проблемы лишь отвлекают от главного.

Стуча каблуками, он сбежал вниз и вышел через боковую дверь.Я слышал, как она открылась и захлопнулась за ним.

И в тот же момент от середины здания послышались шаги Доры.Она воспользовалась тем же входом, что и я, и теперь шла по коридору.

Дора что-то тихо напевала – точнее, я бы сказал, мурлыкаласебе под нос. Я вдруг отчетливо ощутил запах менструальной крови – у нее былимесячные. Этот сводящий с ума аромат мгновенно нарисовал в моем воображениисоблазнительную картину: я представил, что ко мне приближается ребенок.

Я скользнул в тень коридора, чтобы Дора не увидела меня,когда будет проходить мимо, поднимаясь к себе на третий этаж. Она не должназнать о моем присутствии.

Она взбегала наверх, перепрыгивая через ступеньки. На нейбыло симпатичное свободное платье из цветастого хлопка, старомодного покроя, сдлинными, отделанными белым кружевом рукавами; за плечами висел рюкзак.

Уже повернув с площадки на следующий марш ступеней, Доравдруг резко остановилась и повернулась в мою сторону. Я застыл. Она не моглавидеть меня в такой темноте.

Тем не менее она направилась прямо ко мне и протянула руку,нащупывая что-то на стене. Выключатель! Обыкновенный пластмассовый выключатель!И вдруг над моей головой вспыхнула лампочка.

Представьте себе картину: перед ней внезапно возникнепрошеный гость – светловолосый молодой человек в черном шерстяном пальто итаких же брюках, глаза которого прятались за фиолетовыми стеклами очков! Хорошоеще, что стекла к тому времени были уже совершенно чистыми и на них не осталосьследов крови ее отца.

Я исчез.

То есть я проскочил мимо нее с такой скоростью, что она дажене успела заметить мое движение. Я скользнул, задев ее словно дуновение легкоговетерка. И все. Преодолев два лестничных марша, я сквозь открытую дверь проникв окутанное тьмой помещение над часовней – не то мансарду, не то чердак. Одноиз двух имевшихся там окон было разбито – прекрасный путь для отступления.Однако я остановился. Потом направился в самый угол, сел и скорчился там,подтянув колени к подбородку и устремив взгляд в сторону расположенной как разнапротив двери, которой только что воспользовался.

Ни криков, ни истерики – ничего. Она не помчалась с воплямипрочь, не позвала на помощь, не включила сигнал тревоги. Какое спокойноебесстрашие перед лицом вторгнувшегося в ее жилище незнакомца! А что может бытьстрашнее для одинокой женщины, чем встреча с вампиром? Она для нее столь жеопасна, как и для любого крепкого молодого мужчины.

Я вдруг услышал стук собственных зубов. Сжав правую руку вкулак, я крепко обхватил его ладонью левой. Ты, преследующий меня повсюду! Будьты дьявол или человек, или черт знает кто еще, какое право ты имеешь требовать,чтобы я не разговаривал с Дорой? Что это еще за номера? Я и не собирался дажезаговаривать с ней. Роджер, что же мне теперь делать? Ведь я и помыслить немог, что она когда-нибудь увидит меня, тем более вот так!

Я не должен, не должен, не должен был приходить сюда безДэвида. Мне нужна была опора, свидетель! И разве осмелился бы появиться иприблизиться ко мне этот преследователь, будь рядом Дэвид? О, как я егоненавидел! Я тонул в пучине. И не надеялся на спасение.

Но тогда... Что все это значит? Что именно меня убьет?

Вдруг я осознал, что Дора поднимается по лестнице. Она шлаочень медленно и почти неслышно. Ни один смертный не уловил бы ее шагов. У неев руке был электрический фонарик, которого я прежде не заметил. Луч егоскользнул в открытую дверь и пробежался по балкам с внутренней стороны крыши.

Дора вошла в мансарду и выключила фонарик. Потом внимательноосмотрелась. Отблески уличного света, проникавшего сквозь круглые окна, игралив ее глазах. Фонари были совсем рядом с домом и позволяли ей достаточноотчетливо видеть помещение.

Наконец она заметила в углу меня.

– Почему вы так испуганы? – спросила она успокаивающимтоном.

Я еще теснее забился в угол, обхватив руками согнутые вколенях и плотно прижатые к телу ноги, и несвязно забормотал:

– Я... Я... Простите меня... Боюсь... Боюсь, что испугалвас. Мне очень неловко, что я доставил вам беспокойство... Это непростительно смоей стороны...

Она бесстрашно шагнула в мою сторону. Ее аромат, подобномедленно испаряющимся благовониям, постепенно наполнял воздух.

В своем цветастом платье с кружевными манжетами она казаласьудивительно высокой, стройной и гибкой. Короткие черные волосы шапочкойпокрывали голову и завивались у самых щек. Высокие скулы особенно четковыделялись в полумраке. Красивой формы рот оставался спокойным, не искаженнымникакими эмоциями.

Большие темные глаза заставили меня вспомнить Роджера. Ихпристальный взгляд был поистине завораживающим. Таким взглядом можно остановитьи пригвоздить к месту даже хищного зверя.