— Ирэн? Почему ты не на тренировке? — подходя ближе, поинтересовался Рейнер.

И я вновь поежилась. На этот раз от ледяного холода в его голосе, который даже слегка зазвенел от напряжения.

— Это моя вина, — вступился за меня Дарг, словно не замечая напряжения, которое повисло в воздухе, заморозив все вокруг.

— Хорошо, что ты это признаешь, — все таким же тоном заявил Рейнер. — Впредь прошу не отвлекать участника нашей группы и не мешать тренировке.

— Какие-то проблемы, Рейнер? — прищурился Дарг.

— У меня нет никаких проблем.

— Послушайте, — решила вмешаться я, пока неприятный разговор не перешел в открытый конфликт, — нам всем действительно пора. Дарг, спасибо тебе за приглашение. Я подумаю. Рейнер, ты идешь?

Еще с минуту померившись взглядами, мужчины раскланялись и направились к тренировочному комплексу.

Стоило нам с Рейнером попасть внутрь, как я схватила его за руку и утащила в одну из боковых дверей. Кажется, это была кладовка.

Да, точно. В небольшой комнатке обнаружились какие-то тряпки, ведра, швабры, веники, куски мыла и еще множество всякой всячины. Места здесь оказалось немного, но достаточно, чтобы поговорить наедине.

Дверь за нами закрылась, и мягкий приглушенный свет от крохотной лампочки на потолке осветил наши лица, отбрасывая на них причудливые тени.

— Ты что творишь? — прошипела я, развернувшись к Рейнеру.

— Ничего. Всего лишь помогаю тебе прийти вовремя на тренировку, — съязвил он.

— А я тебя об этом просила?

— Это мой долг как твоего товарища по группе.

— Вот только не надо прикрываться группой. Я же просила тебя…

— Что? — перебил меня Рейнер и в его грозовых глазах засверкали самые настоящие молнии. — О чем ты меня просила? Стоять в стороне и молча наблюдать, как ты флиртуешь с другим?

— Я ни с кем не флиртую, — возмутилась я, правда тон слегка поубавила.

— Правда? И как давно Дарг за тобой ухаживает? Как давно он влюблен в тебя?

— Не начинай, — предупредила, ткнув в него указательным пальцем. — Моя личная жизнь тебя не касается.

— Ах, так Дарг является твоей личной жизнью, — процедил зимородок зловеще. — Как мило.

— Он просто друг и коллега. Мы три недели работали вместе.

— Как и с остальными. Вот только Кей или Эмос тебя на праздник не приглашали.

— Ты что, подслушивал?

— А это было тайной? Ну прости!

— Прекрати! — вспыхнула я, с отчаянием понимая, что чем больше говорю, тем сильнее запутываюсь.

— Ты отказала мне, разглагольствовала о том, что хочешь одиночества и покоя, а сама в это время крутила с Даргом? — продолжил напирать Рейнер. — Знаешь, как называют таких девушек, Ирэн? Я могу подсказать.

Не знаю, как это получилось. Рука сама дернулась, и пощечина получилась весьма громкой. Его голова дернулась, а мгновение спустя на щеке проявился едва заметный розовый след от удара. Моя же ладонь болезненно заныла.

Медленно выпрямляясь, Рейнер пронзил меня ледяным взглядом.

— Ты… ты… — прохрипела я, с трудом дыша и не в силах совладать с гневом и болью, которые душили меня изнутри.

Зимородок молчал, продолжая просто смотреть на меня. Только вот проклятое напряжение никуда не делось. Эмоции накалились до такой степени, что воздух будто завибрировал. Еще немного, и произошел бы взрыв, после которого нам не удалось бы уцелеть. И от этого было не сбежать и не скрыться.

— Не смей… никогда не смей называть меня так… ты понял?

Рейнер неожиданно дернулся ко мне и болезненно схватил за плечи, вызвав едва слышный вскрик. А потом буквально впился губами в мои губы. Жесткий поцелуй приносил боль, поселяя в сердце боль и обиду. Я как будто полыни наглоталась.

Он целовал, а я задыхалась в его объятиях от гнева, отчаяния и мгновенно вспыхнувшего желания, которое огненной волной прошлось по телу.

«Как такое возможно? Как получилось за долю секунды перейти от ненависти к страсти?»

Первое время я еще пыталась сопротивляться. Пробовала вырваться, дергалась, рычала и даже укусила. Однако мои действия произвели неожиданный эффект: борьба завела еще сильнее, заставляя терять рассудок, превращаться в живущее одними инстинктами животное.

И вот меня уже не было необходимости держать. Я сама подалась навстречу, заскользила ладонями по мощному торсу, отдалась этому поцелую. Я словно измученный жаждой путник приникла к живительному источнику, только в моем случае источником, дарующим боль и наслаждение, стал Рейнер. В его руках я лишалась разума, забывала обо всех страхах и тревогах. Я готова была отдать все на свете, лишь бы этот момент не заканчивался.

— Ты сводишь меня с ума, — прохрипел зимородок, на мгновение оторвавшись от моих губ, чтобы снова к ним приникнуть в глубоком и на этот раз сладком поцелуе.

— Ненавижу тебя, — выдохнула я, зажмурившись, когда его губы оторвались от моих, чтобы приласкать чувствительное местечко за ушком, а затем проложить огненную дорожку на шее.

— Врешь, — шепнул он, слегка прикусив кожу в том месте, где бешено билась жилка на шее.

— Ненавижу, — упрямо простонала я, цепляясь за его плечи и едва дыша от безумного огненного жара в крови.

— Ты сводишь меня с ума… одна мысль о том, что кто-то… смеет касаться тебя. Видеть твою улыбку… — бормотал Рейнер в перерывах между короткими поцелуями, которыми покрывал мое пылающее лицо, — я не могу видеть тебя с другими… это выше моих сил.

Наверняка любая другая девушка отреагировала бы на подобные признания иначе. А на меня как будто ведро ледяной воды вылили, моментально приводя в чувства. Потому что нечто подобное я уже слышала.

«Я убью каждого, кто встанет на моем пути… кто посмеет коснуться тебя. Ты моя, душа моя. Ты только моя… и каждый, кто посмеет покуситься на мою собственность, поплатится жизнью…»

Выставив ладони перед собой, я мягко, но настойчиво оттолкнула Рейнера. А потом отвернулась и с силой потерла лицо руками, стараясь быстрее прийти в себя.

— Не надо, — прошептала едва слышно.

— Ирэн? — взволнованно позвал он, силясь понять, что же так резко выдернуло меня из плена его рук и губ.

— Хватит, — так же тихо ответила я, уткнувшись взглядом в противоположную стену с небольшим стеллажом, заставленным какой-то утварью.

Смотрела и ничего не видела перед собой.

— Ирэн, послушай…

Фальшивое имя больно резануло слух, вновь напоминая о лжи, в которой я жила столько лет. И продолжала жить, практически полностью потеряв себя.

— Между мной и Даргом ничего нет, не было и не будет, — все тем же пустым,