На следующий день, после обеда из кабинетаначальницы послышался сначала шум, потом слабые крики. Лена, проходившая в этовремя мимо комнаты Розалии Львовны, насторожилась и рванула дверь. Перед ееглазами предстала невероятная картина. Заведующая лежала головой на столешнице,ее за плечи держала Рада Мастерова и, методично стуча лбом несчастной Розалиипо зеленому сукну, тихо, но с невероятной злобой повторяла:

– Отдавай ворованное, сука!

По шее Розалии Львовны стекала тонкая струйкакрови. Лена на секунду испугалась, но потом заорала:

– Что вы делаете?

– Не твое дело, – заявила Рада и ещераз стукнула Розалию.

– Я сейчас вызову милицию! –воскликнула Лена, кидаясь к телефону.

– Да? – скривилась Рада. – Атвоей начальнице хочется вмешивать в это органы?

Задав вопрос, Мастерова отпустила Розалию иотступила к окну.

Заведующая подняла голову и прошептала:

– Лена, не надо, пусть уходит отсюда.

Девушка замерла с трубкой в руке.

– Правильно, – ухмыльнуласьРада, – кому позор нужен!

С этими словами она, напевая себе под нос,удалилась.

Лена кинулась к Розалии Львовне и закричала:

– Боже мой! У вас мочки ушей разорваны!

– Пожалуйста, не кричи, – прошепталаначальница, – оставь меня одну. Надеюсь, не надо просить, чтобы ты неболтала об увиденном?

Лена ушла в глубоком недоумении. Через двачаса Розалия пригласила ее к себе в кабинет и сказала:

– Елена, сделай одолжение, никогда никомуне рассказывай об этой сцене. В каждой семье есть свои скелеты в шкафу. Рада –моя очень дальняя родственница, седьмая вода на киселе. Она сумасшедшая,невесть что приходит несчастной в голову. Родство наше эфемерное, но все-такионо есть, и мне не хочется заявлять в милицию.

– Конечно, – кивнула Лена, – японимаю.

Потом она воскликнула:

– Господи! Где же ваши серьги? И кулон?

– Иди, Лена, – вздохнулаРозалия, – они на пол упали.

– Давайте поищу…

– Ступай, – ледяным тоном приказалаРозалия. Лене пришлось удалиться.

Но, честно говоря, она не поверила заведующей.Родственница, как бы не так! Отчего же Розалия, увидав посетительницу, сталабеседовать с ней как с посторонней? Нет, тут что-то не вяжется.

Шли дни. Розалия Львовна целый месяц не носиланикаких драгоценностей, но потом вновь стала щеголять в украшениях. Вот толькозамечательный комплект из серег и кулона в виде кистей винограда никто на нейбольше никогда не видел.

После странного происшествия прошло примернополгода. Лена дежурила на выдаче, когда позвонил председатель общественногосовета книголюбов при библиотеке Вадим Иванович Котов и прохрипел в трубку:

– Детка, я совсем разболелся, не вслужбу, а в дружбу, пойдешь домой, занеси мне детективчиков почитать. Извелсяот тоски, по телевизору одну дрянь показывают!

Сотрудники библиотеки никогда не разносили читателямлитературу по квартирам. Но Вадим Иванович особый случай, поэтому Леночкавоскликнула:

– Конечно, обязательно!

Вечером она, набив пакет книгами, двинулась кКотову. Жил старик в двух шагах от библиотеки, буквально в соседнем доме.

Леночка вошла в подъезд и обнаружила, что лифтне работает. Делать нечего, пришлось топать пешком на пятый этаж. Когда она,тяжело дыша, влезла наверх, на двери квартиры Вадима Ивановича она увиделазаписку: «Лена, мне укололи снотворное, звонок не услышу, будь добра, оставькниги в семьдесят второй квартире, можешь не волноваться, мне их обязательнопередадут!» Начиная злиться на старика, Лена стала звонить в соседнюю дверь. Танезамедлительно распахнулась.

– Вот, – начала было Лена, –Вадиму Ивановичу…

Но тут у нее пропал голос, потому что напороге стояла Рада Мастерова, та самая женщина, бившая головой о стол РозалиюЛьвовну.

Лена попятилась, Рада ухмыльнулась:

– Не бойся, входи! Небось эта дряньсказала тебе, что я сумасшедшая!

Лена машинально кивнула.

– Я совершенно нормальная, –продолжала Рада, – просто с катушек слетела, когда серьги увидела. Да идисюда, расскажу, в чем дело.

Как все женщины, Лена любопытна, поэтому вошлав квартиру. Рада провела ее в большую комнату и вытащила альбом.

– Смотри сюда, – сказала она.

Перед Леной оказалась древняя фотография,сделанная на картоне: снимок был, естественно, черно-белым, вернее,желто-серым, но лицо запечатленной на нем женщины было великолепно видно:большие глаза, тонкий нос, высокий лоб и вьющиеся, поднятые вверх волосы.

– Это моя бабушка, – пояснила Рада.

Лена с недоумением глянула на Мастерову:

– И что?

– На уши обрати внимание, а заодно и нашею.

Лена ахнула. В мочках женщины висели серьгиРозалии Львовны, те самые, в виде виноградной лозы, а на груди виднелся кулон.

– А это мать, – грустно сказалаРада, передавая Лене новый снимок.

Это был уже более современный снимок женщины,одетой по моде тридцатых годов. И ее уши украшали серьги Розалии Львовны.

Рада грустно улыбнулась:

– Поняла теперь?

– Нет, – ответила Лена.

– Серьги и кулон принадлежат нашей семье.Мой прадед в свое время заказал их у известного ювелира, очень давно, еще вдевятнадцатом веке. Драгоценности считались нашим талисманом и передавались поженской линии: от прабабушки к бабке, от нее к моей матери, следующейвладелицей должна была стать я, но мне ничего не досталось.

– Почему? – удивилась Лена. – Икак комплект оказался у Розалии?

Рада грустно вздохнула: