– Да уж, – вздохнула Рада, –жаль, что об этом почти забыли!

– Вот мы и решили напомнить людям, –неслась я дальше. – Но прошло много времени. Свидетели тех дней уходят,вот ваша мама…

– Она умерла, – грустно перебиламеня Рада.

– Но, наверное, она рассказывала вамкое-что?

– Конечно, если только для журналаподойдет ее история.

– Всенепременно, – заверила яРаду, – не сомневайтесь!

Та сложила руки на коленях и начала рассказ.

Целый час пришлось мне просидеть с самымзаинтересованным выражением на лице, пока она наконец добралась до истории сРозалией Львовной.

– Надо же! Какие, однако, людивстречаются, – покачала я головой, – вы абсолютно правильнопоступили, что отняли ценности.

Рада тяжело вздохнула:

– Знаете, первое время, вырвав у этойбабы из ушей серьги, я считала себя совершенно правой. Но потом пришлисомнения. А вдруг я фатально ошиблась? Вдруг она не та Роза? Честно вам скажу,я пережила не слишком приятные моменты. Успокаивала себя постоянно: «Если быРозалия Львовна пострадала невинно, она бы мигом обратилась в милицию». Адресмой отлично известен, он указан в читательском абонементе. Вот вы бы оставилибезнаказанной тетку, которая ворвалась к вам, побила, вырвала из ушей серьги,сдернула с шеи кулон и ушла? Вы бы, зная все координаты хулиганки, какпоступили?

– Естественно, вызвала бы милицию!

– Вот! А Розалия этого не сделала,почему? Да просто боялась, что я расскажу правду и погублю ее репутацию, –кивнула Рада, – я очень долго так думала, но потом пришли сомнения,колебания… Просто покой потеряла!

Рада промучилась пару месяцев и приняларешение. Им с Розалией Львовной следует обговорить все спокойно, без истерик.Рада решила сходить в библиотеку, встретиться со старухой и попытаться внушитьтой: никаких скандалов больше не будет, если она расскажет правду.

Еще несколько месяцев прошло, прежде чем онарешилась на этот визит. Но в кабинете начальницы сидела хорошо ей знакомаяЛена.

– Розалия Львовна давно неработает, – пояснила она, – сначала ушла на пенсию, а потом умерла,скоропостижно.

Рада расстроилась, ей очень хотелосьрасставить все точки над i и не чувствовать себя виноватой. И тут Лена, словнодогадавшись о моральных терзаниях Мастеровой, добавила:

– Ее кончину спровоцировал сильный нервныйстресс, могла бы еще жить да жить!

Рада ушла из библиотеки в смятении. Сильныйнервный стресс! Очевидно, Лена имела в виду драку, которую посетительницазатеяла в кабинете. Мастерова внезапно ощутила себя виноватой в смерти РозалииЛьвовны.

Ночь она провела без сна, в душе ворочалисьтяжелые сомнения.

Измучившись окончательно, Рада решилась наотчаянный шаг. Узнать адрес Розалии Львовны оказалось плевым делом. Самоеинтересное, что квартира заведующей находилась в двух шагах от места жительстваРады, их дома стояли напротив друг друга. Мастерова отправилась к мужу РозалииЛьвовны.

Естественно, она не стала говорить томуправду, представившись покупательницей, которая хочет приобрести колечко.

Семен Кузьмич был страшно удивлен. Он впустилРаду в квартиру и воскликнул:

– Голубушка! Во-первых, моя жена ничегоне продавала в последнее время, а во-вторых, она умерла. Кто дал вам наш адрес?

Рада принялась бойко врать:

– Ольга Лазарева, она приобрела у РозалииЛьвовны… браслет.

– Лазарева, Лазарева, – забормоталпрофессор, – мне не упомнить всех подружек Розы, только, наверное, этобыло давно?

– Да, – кивнула Рада, – ноОльга мне все время повторяла: «Хочешь эксклюзив, ступай к Баратянской, у нееантиквариат из Петербурга».

– Действительно, – подтвердил наивныйСемен Кузьмич, – Розочка родом оттуда. Ее родители были ювелирами, и ейдостались весьма неплохие вещи. Мы познакомились с женой уже в Москве, и еедрагоценности первое время нам сильно помогли. Денег не было, да откуда они унищих молодых людей? Вот Розочка и продавала свои колечки, а мы жили навырученные деньги, на них же и в кооператив вступили. Но потом материальноеположение стабилизировалось, и жена перестала распродавать ценности. Я, знаетели, испытывал некоторое неудобство из-за того, что одно время сидел на шее усупруги, и поэтому потом старался приобретать для нее украшения. Но увы,Розочка отдавала чужим людям семейные реликвии ради нашего счастья, а от меняполучала не слишком дорогие вещички. Правда, последние лет пятнадцать, а то ибольше, она ничего не продавала.

– Жалко, – фальшиво вздохнулаРада, – кстати, я тоже из Ленинграда, жила на Невском, а где обиталаРозалия Львовна?

– На Петроградской стороне, –спокойно ответил профессор, не почувствовав никакого подвоха, – там естьтакой дом, огромный, его местные жители «утюг» зовут, на первом этаже когда-тобыла аптека…

Рада чуть не вскрикнула. Именно об этом доме иговорила ее мать. Она словно услышала тихий голос покойной мамы: «Иду, иду,ноги заплетаются. А дом ее большой, «утюгом» все звали, издали видно. Такоеиногда отчаяние охватывало. Вот оно, здание, кажется, на расстоянии вытянутойруки, а сколько еще ползти. И только когда показывалась разбитая вывеска«Аптека», я успокаивалась – все же дошла!»

– И вы ничего не сказалипрофессору? – тихо спросила я.

Рада покачала головой:

– Нет.

– Но почему?

– Пожалела старика. Поняла: он не в курседела, встретился с Розой после войны. Похоже, Баратянский порядочный человек.

– Его убили, – выпалила я.

– Как? – подскочила Рада. –Кто? Зачем?

На ее лице было выражение искреннего,глубокого удивления, и я внезапно с тоской поняла: не она стреляла.

– Кто-то взял снайперскую винтовку изастрелил Семена Кузьмича, выстрел сделали из окна дома, стоящего напротив.

Роза разинула рот.

– Вот это да! Прямо как в кино! Как жепуля так далеко долетела?

Я встала и подошла к окну. Легкий вздохразочарования вырвался из груди, перед глазами простирался небольшой сквер, заним бежала дорога.

– У вас сколько комнат? – спросилая.

– Две, – удивленно ответила она.

– И они обе выходят на одну сторону?

– Да.