— Йоланта. — еще раз окликнул он.

Но девушка только взмахнула рукой, прогоняя его. И ничего не оставалось делать, кроме как оставить ее одну. Им обоим стоит все это осмыслить.

Альдор вернулся в свои покои и, дойдя до умывальника, бездумно отмылся от крови. Он никогда не опасался делить ложе с невинными девушками — такие тоже случались у него. Бывало. Но только сейчас чувствовал себя так, будто кого-то убил. Он сам же нарушил договор с Йолантой. Но и понимал теперь, что почти намеренно шел к этому день за днем, все находя поводы переступить эту грань, списывая на гнев, досаду или желание ее проучить. Потому глупо упорствовать хотя бы перед самим собой, что все случившееся для него полнейшая неожиданность. Но все это еще нужно обдумать и решить, как вести себя с Йолантой дальше.

Сейчас же это казалось невозможным. Слишком разрозненные мысли метались в голове. Если он и придумает что-то, то очередную горячечную глупость.

Словно почувствовав неладное, в покои зашел и Маркуш — уже совсем поздно, когда праздник начал стихать и его отдаленные звуки перестали доноситься даже через закрытое окно.

— Как Йоли? — спросил он осторожно.

И нахмурился, внимательнее разглядев его лицо. Альдор сидел за столом, приканчивая солидный кувшин вина. Но, странно, не чувствовал опьянения. Вид брата сейчас отчего-то только раздражал. Он, едва попав на первый в своей жизни прием, тут же потерял голову от внимания девиц, которые слетелись на него, как пчелы на ароматный цветок. Только вместо нектара видели в нем высокое положение и солидное наследство. А если владелец всего этого еще и хорош собой — даром что многие наслышаны о его недуге — так и вовсе можно ума лишиться. И попрать все правила поведения, которые с детства заталкивали в головы девицам матушки, няньки, старшие сестры и другие всевозможные наставницы. Не пытаться добиться мужчины так открыто и навязывать свое общество первой.

— Больно надо, — фыркнула та. — Тратить время на твою беглянку. Мне кажется, она сама оказалась в постели Мариана. А строить из себя великую невинность и я могу тоже. Только ты, похоже, уже так потерял голову, что кинулся обвинять всех и вся в ее похоти?

Собственно, этим она и решила заняться: состроить из себя невинность. Но все же взгляд ее стал чуть более суетливым, а голос зазвенел. Юдит порой неплохо умела владеть собой, когда вопросы касались ее дел и денег. А сейчас, похоже, она была слишком задета где-то в душе. Возможно — Альдор, признаться, мало о том думал раньше — она даже испытывает к нему некие чувства. И потому ей труднее сохранить лицо.

Альдор шумно втянул носом воздух. Да, никто еще не знал, чем обернулась вчера вся эта скверная проделка. Думается, совсем не тем, на что рассчитывал тот, кто все подстроил. Но, если взглянуть с другой стороны, оно отчасти даже хорошо. Что все вышло так. Теперь Альдор знал, что Йоланта была честна с ним. Что она была еще более чистой, чем казалось. Иначе он так и продолжил бы обвинять ее, подозревать и сходить с ума от невольной ревности и досады, что она успела отдать себя другому. Да, вышло паршиво. Он виноват перед Йоли. Но теперь он знает... И все исправит.

— Не надо говорить мне о похоти, — резко ударил он напоминанием, как сама Юдит оказалась в его постели.

Как планомерно соблазняла, как отдалась — не пожалев собственного девичества. Может, уже лелея надежды на то, что однажды станет его женой. А может, как раз из-за безумного желания, которое порой способно лишать разума.

— А о чем же тут еще говорить? Аманты…

— Замолчи! Это все было подстроено. И не надо пытаться меня переубедить. Лучше скажи, чьих рук дело! Это Доната Флоари подсыпала что-то ей в вино? По твоему приказу? По приказу Натана? Зачем?

Юдит прищурилась подозрительно, окинула его взглядом с головы до ног — медленно. И вдруг ее губы явственно побелели.

— Ты, гляжу, спалить меня готов, дорогой. Если я не скажу. Отчего бы?

— Оттого, что ты заигрываешься, — Альдор усмехнулся. — Но я не стану тебя жечь. Слишком много будет копоти. И раз ты намерена упорствовать, я вынужден буду пересмотреть многое в наших с тобой отношениях. Ты хочешь лишить меня того, что мне дорого? Хочешь задавить меня вместе со своим братцем? Смотри, как бы тебе тоже не стало тяжело дышать.

И хотелось упомянуть того актера, который передавал некие послания от нее и ей. Но пока она не знает, это остается его преимуществом, которое наверняка еще себя проявит. И, несмотря на то, что Юдит ничего не рассказала, кое-что Альдор все же понял. Убедился в том, что она причастна к этому паршивому подлогу.

— Не стоит горячиться, дорогой, — завела было обычную песню Юдит.

— Поверь, я уже не горячусь. Тебе еще повезло.

Альдор, наверное, слишком увлекся внимательным изучением лица Юдит и всего, что на нем отражалось в ответ на его слова, потому, видно, не услышал тяжелых шагов снаружи.

Дверь распахнулась и в комнату совершенно неожиданно ввалились стражники. При оружии и даже в укрепленных нагрудниках, как будто это могло бы спасти их, пожелай Альдор расправиться с ними своими силами.

Вперед вышел старший, острым взглядом окинул покои.

— Унбар де ла Фиер, отойдите от офате Месарош, — строго, но вполне спокойно посоветовал он. И продолжил, когда Альдор сделал шаг назад: — Прошу вас пройти с нами.

— Что происходит? — тот не стал устраивать скандал сразу. Для начала надо разобраться.

— С вами хотят говорить унбар Овидио и его высочество принц Венцель.

Если они послали для приглашения к разговору стражу, то беседа намечается совсем не доброжелательная. Причем они рассчитывают на благоразумие Альдора, прекрасно зная, что он может оставить от сопровождающих только кучку золы и обгоревших костей.

— Потрудитесь объяснить! — вдруг взвилась Юдит.

Но в ее голосе почудилась фальшь. Или Альдор уже настолько не доверял ей, что выдумывал лишнее? Никто ей не ответил, его увели прочь из комнаты, впрочем, ни разу не прикоснувшись, и проводили до кабинета Овидио Стана, где тот уже заседал вместе с принцем. Благо пока никого внутри не оказалось. Стражники встали у дверей, часть осталась снаружи.

— Доброе утро! — нарочито громко поздоровался Альдор, хоть его появление и так не осталось без внимания. — С каких пор мне положено передвигаться по замку в сопровождении стражи?

— С тех пор, — с легкой самодовольной ухмылкой на губах ответил Венцель, — как вас подозревают в покушении на убийство Мариана Шербана. Его нашли сегодня в у садового пруда. Едва живого. И очень попорченного огнем. Удивительно, что он выжил.

Альдор невольно усмехнулся, уже сомневаясь, что и теперь слух его не подводит. Ко всему случившемуся не хватало только этого.

— Это полнейшая чушь. Я не видел Мариана с того мига, как мы с вами были заняты весьма полезной беседой.

— К сожалению, спросить обо всем Мариана мы пока не можем. И сможем ли, неизвестно, — вступил в разговор Овидио. Судя по мрачному виду, говорить все это ему было неприятно: память о дружбе с отцом. Но и покушение на убийство советника в саду его дома — вряд ли то, на что можно было бы рассчитывать во время праздника. — Скоро сюда прибудет местный дознаватель. За ним уже отправили. Он и будет разбираться. Позже приедет дознаватель из столицы. Но. других магов огня здесь не было, Альдор.