– Чай пить. А похавать ничего нет? Давай в холодильникжало засунем? – нагличал Сурикат. – Вайперидзе, у тебя кофе какой?

– Лучше спросил бы «где?» – Танго замер в дверном проеме. –Ребята, надо бы аккуратно присмотреть за этим Ромео.

Проследить за Вайпером не получилось по причине еговнезапного бегства из собственной квартиры. Один звонок от нее, кем бы она нибыла, – и за ним захлопнулась дверь. Сурикат, пользуясь случаем, приник кхолодильнику, призывая Танго немного подкрепиться.

Наскоро накромсав бутербродов с колбасой и сыром, яразложила их на единственное ширпотребное блюдо. Мне уже перестали нравитьсяпредметы антиквариата. Казалось, одно неловкое движение – и попадешь на деньги.

– Не тронь чашку! – одернула я Танго, который ужесхватил какой‑то фарфор с обкоцанными коричневыми краями.

– А если сейчас родители вернутся? – сытым голосомзапугивал нас Сурикат.

– Неа. Они снова на дачу свинтили. Огурцы для сыночкаокучивают. Влюбленный Вайпер просил потом все прибрать за собой и его не ждать.

– Клево. Видать, у студентки свободная хата, –едко позавидовал Сурикат, складывая на ломоть булки круглую жопку от колбасы.

– Не всем же в подворотнях… Ой, Стася, извини. Я совсемпро тебя забыл, – бесчестным голосом ерничал Танго, нечаянно выдавшийполовые пристрастия Суриката.

– Попомните мое слово. Капец нашему Вайперюльке. Еслиона его раскусит и поймет, что диплому хана, – она от самого главногоидеолога мокрого места не оставит.

– Пускай раскусывает, авось потравится, – сзатаенной надеждой пробормотал Танго.

Сегодня мама без предупреждения ворвалась ко мне в комнату ивсе там перерыла. Словно ураган прошелся по шкафу и книжным полкам. А сама всеталдычит, что если взяла что – положи на место.

– И что мы искали? – решила поинтересоваться я,наверняка зная, что ничего крамольного она найти не могла.

– Ты хоть осознаешь, во что вляпалась? –воспаленным фальцетом спросила мама.

– Нет. Может, ты мне объяснишь? Наклонившись, мамаподнимает брошенную Митькину машинку, отчего халат натягивается на попе так,что лопается по шву.

– Тебе бы килограммов пять сбросить не помешало, –посочувствовала я.

– Сама знаю, – буркнула мама. – Отличный былхалат. Лет десять прожил. Сейчас таких не купить.

– Устрой ему пышные похороны. Или залатай как обычно.Так что ты у меня хотела найти? – не отстаю я.

– Меня предупредили, что первого сентября в школеможешь не появляться. Даже если станешь одеваться по‑другому. Ты теперь –нежелательный элемент. Социально опасный.

Не стоит уточнять, кто ее науськал.

– А искала чего?

– Наркотики, – скорбно сообщила мама.

Хотя она не узнает наркотики в лицо, даже если столкнется сними нос к носу.

– Не нашла? Ты пол разбери, я их туда ссыпаю междудосками, ближе к плинтусу.

– Ерничаем? Мать родную в гроб готова вогнать, лишь быпоказать себя умнее. А у самой мозгов палата.

– Мама, мозгов палата, это когда черепок пополам.

– Как я иногда тебя ненавижу. Просто не пойму, почемуты такая выросла? Никакого уважения. Ты ведь совсем со мной не считаешься.

– А ты со мной?

– А как ты себе это представляешь? Мы для тебя вседелаем. А что в ответ? Сплошная неблагодарность.

– Так вы не делайте. Зачем так себя напрягать?

– Все. Мое терпение лопнуло. С завтрашнего дня никакихпоблажек. Поговорю с отцом, решим, что с тобой делать. Жаль, дом в деревнепродали. Вот бы куда тебя отправить. Ну ничего, какие‑то лагеря ещенаверняка есть для таких как ты.

– Класс! Вот тогда‑то я буду в наркоте как дуракв фантиках. Мама, ты что, с луны свалилась? Там все пьют, трахаются и курят.

– Ври, да не завирайся.

– И вообще, у меня последнее лето детства. Имею я правоего отгулять?

– Ты про свои права забудь. Нет у тебя никаких прав.Вот закончишь школу, поступишь в институт, пойдешь работать, выйдешь замуж –пускай тогда за тебя муж отвечает. А пока ты от нас зависишь. И если еще хотьраз придешь позже одиннадцати, я тебя в милицию сдам.

С элементарной логикой у нее проблемы, чего она не замечает.

– А как же я в школу теперь пойду? Ты только чтосказала – меня туда не пустят.

Стоп‑кадр. Мама думает, прежде чем открыть рот.

– Я уже обо всем договорилась. Тетка состряпает тебенейтральную характеристику и переведет в соседнюю школу.

– В выпускной класс? Сомневаюсь, однако. Кроме того,тетке не совестно засылать им мину замедленного действия? Предупреждаю, они отменя плакать будут.

Потом я проанализировала разговор и расстроилась не нашутку. Как же я там буду без Кирилла?

– Ты знаешь, что‑то странное происходит, –признался мне Кирилл. – Моя маман нечаянно оговорилась, что в курсенекоторых моих дел. Точнее – наших. А я ей про это ничего не говорил.

– Да ну. Наверное, забыл.

– Вряд ли. Про то, что мы собрались заняться совместнымтворчеством, – точно ничего не говорил.

– Ты это о чем? – недоумевала я, напрочь забыв освоих планах.

– Ну, про нашу будущую совместную работу. Я типа, домастрою, а ты цветочки рассаживаешь.

– Понятно. А как же комиксы?

– А как же я?

Вот. Уже начинается. Теперь придется корректировать свое«хочу» с чужим мнением. С мнением человека, который тебе так дорог, чтонаступишь на горло собственной мечте. Впрочем, о садах и клумбах я тоже когда‑томечтала. Лет сто назад.

– А с комиксами все просто. Когда мы станем житьвместе, они будут твоим хобби. Как тебе такой расклад?

– Ого. Типа предложение сделал. Сначала «поиграем», атеперь свадьба, марш Мендельсона, а сверху комиксами посыпать. Кто нам позволитбыть вместе? Не мечтай, богатенький мальчик. Это только в старинных сказанияхпринцы женятся на нищенках. И то перед этим с ними происходят всякие гадости.