— принялся считать. Обычно с помощью этого приема он легко засыпал.

На цифре две тысячи девятьсот тридцать семь сзади раздался мягкий хлопок. Теперь шкура упала с другого окна. Вставая с топчана, Виорел прикидывал, чем бы ее закрепить? Или, черт с ней, пусть валяется?

Стекло глухо звякнуло. Виорел поднял глаза и обомлел. С внешней стороны к окну вплотную прижимались два лица. Дан и Георге. На этот раз глаза младшего просто горели красным пламенем на мертвенно бледном лице. Старик мало чем отличался от сына. Они всматривались внутрь, но почему-то не замечали Виорела.

— Ты видишь его, Дан? — голос Георге, приглушенный стеклом, тем не менее, прозвучал очень отчетливо.

Виорел хотел попятиться, но понял, что не может даже сдвинуться с места. Святый господи! Вампиры! Они все-таки существуют!

— Он должен быть там, отец, — ответил младший.

«Не шевелиться! Кажется, они не видят меня, пока я не двигаюсь!»

— Он не мог уйти! — Дан ударил рукой по стеклу.

Виорел вздрогнул. Совсем чуть-чуть, но этого хватило. Георге вперил в него глаза.

— Вот он.

Теперь и Дан увидел Виорела. Он плотоядно улыбнулся, обнажив клыки.

— Впусти нас. Мы не сделаем тебе ничего плохого.

— Открой дверь. Здесь очень холодно. Мы замерзли, — добавил старик.

«Сейчас они выбьют стекло, — обреченно подумал Виорел. — Хотя, если так, почему они просят меня их впустить? Или… Кажется, вампир не может войти в дом по собственной воле. Ему нужно приглашение».

— Впусти нас, — повторил Георге. — Здесь холодно и сыро. — Он сжал руки в кулаки и принялся стучать ими о стекло. Стекло жалобно задрожало.

Лицо его сына исчезло. Где он сейчас? Виорел обернулся. Второе окно по-прежнему закрывала шкура, а дверь… Господи! Засов на двери открыт! Как это могло случиться?!

Дверь начала медленно открываться.

— Я иду к тебе, — прошептал из темноты Дан.

Виорел с ужасом смотрел на расширяющийся черный проем. Георге продолжал колотить в окно:

— Открой! Открой!

Не выдержав этого кошмара, Виорел истошно закричал и… проснулся! Он спал?! Он спал! Господи, он спал!!!

Вскочив с топчана, Виорел уставился на дверь. Дверь закрыта. Засов задвинут. Так и есть. Это был сон! И сон все еще не отпускал его. По крайней мере, в ушах по-прежнему звучал жалобный звон стекла и крик Георге: «Открой! Открой дверь!»

Виорел поспешно обернулся. Старик! Его лицо в окне! Что это? Сон продолжается?

— Открой дверь! — стекло в очередной раз звякнуло. — Открой дверь, или я уеду без тебя. Уже половина седьмого! Вставай!

Половина седьмого? Виорел посмотрел на часы. Так и есть! Он подскочил ко второму окну, выдернул нож и сдернул шкуру. В приспу хлынул свет. Утро! Господи! Утро! Все позади!

Испытав невыразимое облегчение, Виорел подбежал к двери и отодвинул засов.

— Входите!

Разгневанный Георге переступил порог.

— Разве я не предупреждал, что к шести утра вы должны быть готовы?

— Простите, мне снился дикий кошмар. И вообще, вы даже не представляете, что это была за ночь. Между прочим, ваш сын, он как, нормальный? Ночью чуть не накинулся на меня.

— Мой сын? Что за чушь вы несете? Дан уехал отсюда вместе со мной.

— А незадолго до полуночи вернулся. Его напарник не пришел. И еще он что-то забыл дома.

— Дан возвращался?

Георге недоверчиво посмотрел на Виорела, подошел к столу, приподнял почти пустую бутылку вина и усмехнулся.

— Может, все дело в этом?

— Что вы хотите сказать?

Старик поставил бутылку обратно на стол.

— Это вино будит фантазии. Дан никогда не пошел бы через лес ночью.

— Но ваш сын действительно был здесь.

Виорел вдруг замер. А что, если визит Дана — тоже сон? Нет. Окно занавешено шкурой, а это было сделано уже после его ухода. Или до?

— Вы готовы? — нетерпеливо спросил старик.

— А? Да, готов, — спохватился Виорел.

Они вышли из приспы и зашагали в сторону второго дома. Поднявшееся над деревьями солнце сделало пейзаж другим. Зеленая лужайка в окружении высоченных деревьев, по которой минувшей ночью Виорел бродил, обливаясь потом от страха, теперь смотрелась идеальным местом для воскресного пикника. И даже мрачные стены приспы выглядели на редкость колоритно.

— Знаете, ночью я пытался найти в темноте дорогу к этому дому, — признался Виорел. — И заблудился. Чуть не умер от страха.

Георге не ответил. Кажется, так и не поверил в ночное возвращение сына.

«Ну и шут с ним», — подумал Виорел.

Сам он не сомневался — встреча была реальной. Кстати, если посмотреть на нее трезвым взглядом… Возможно, парень просто хотел разбудить его и предупредить, что уходит. А глаза, клыки — лишь игра света и воображения.

Второй дом больше походил на сарай, каковым, наверное, и являлся до тех пор, пока старик не отделил сына. Георге толкнул входную дверь. Она оказалась запертой. Старик грубо выругался.

— Вот что, домнуле, — чувствовалось, он не на шутку взбешен. — Я еду в город. А вы с другом возвращайтесь пешком. Дорога здесь одна. За пару часов дойдете.

— Минуту, — забеспокоился Виорел. — Сейчас я его разбужу. — Он быстро обежал дом и тут же натолкнулся на окно, раскрытое створками наружу.

— Стефан! — крикнул он, отодвигая рукой занавеску. — Просыпайтесь! А то придется идти в город пешком!

Стефан не отзывался. Видно, спал как убитый.

«Вот это нервы», — позавидовал Виорел.

Подошедший Георге отстранил его и громко позвал:

— Домнуле!

Не дождавшись ответа, он обернулся к Виорелу.

— Говорите, ночью у вас кто-то был?

— Что значит «кто-то»? Не кто-то, а ваш сын. Можете не верить, но мы с ним даже… слегка повздорили.

Старик откинул занавеску и полез в окно.

— Возвращайтесь назад. Я вам открою.

Когда Виорел подошел к двери, она распахнулась ему навстречу. Внутри было на удивление тихо.

— Он что, все еще спит? — спросил Виорел, входя.

Рука Георге уткнулась ему в грудь.

— Дальше не иди.

— Почему?

— Разве отсюда плохо видно? — с неожиданной злобой спросил старик.

— Что вы имеете в ви…

Виорел, наконец, заметил. Посреди комнаты, широко раскинув руки, лежал Стефан.

— Господи, — прошептал Виорел. — Он что… без сознания?

— Он мертв.

— Мертв?!

— Да! Мертв! — выкрикнул старик. — Разве я не говорил вам, что нужно закрыть двери и окна? Что никому нельзя открывать? Разве я не говорил вам этого?!

Виорел в ошеломлении перевел взгляд с распростертого тела Стефана на открытое окно.

— Вы думаете, его кто-то убил?

— Разве только он сам выпил у себя всю кровь.

— Кровь? Что это значит?

— Смотрите сами.

Виорел приблизился к телу Стефана. Зрелище было жутким. На бледном как мел лице трупа застыла гримаса запредельного ужаса. А на шее… Виорел наклонился.

— Не трогайте его! — предупредил