– Коко, от тебя я такого не ожидала! – всплеснула руками я. – У меня скверный характер?

– Ну, как показала практика с Картером Бишопом, довести мужчину до белого каления ты можешь, – пожала плечами Коко, аккуратно отпив из своей чашки горячий чай.

– Коко права, – подала голос огневолосая. – Будь у меня твоя внешность с твоим характером, я бы побоялась ехать с Дарианом Риорданом в загородное поместье, о расположении которого мне ничего не было бы известно. Слишком велик риск не вернуться.

Оставив свою сумку Кристоферу, уже ожидающему Риорданов в машине и удивившемуся небольшому размеру моего саквояжа, я, забыв снять мужской чёрный рюкзак, когда-то принадлежавший Джереми и перешедший мне в наследство от него за полгода до аварии, направилась в поместье, желая поторопить этих двоих, которых Кристофер ожидал уже лишних пятнадцать минут.

Когда я вошла в столовую, Дариан стоял напротив Ирмы, сидящей с насупившимся взглядом, упрямо воткнутым в гладкую лакированную поверхность деревянного стола.

– Что произошло? – не оттягивая времени, поинтересовалась я, всё ещё держась за дверную ручку.

– Я не хочу ехать в дом, в котором ничего не поменялось с момента смерти наших родителей, – с едва прощупывающимся вызовом в интонации произнесла Ирма. – Почему мы не можем провести несколько дней в Париже или Брюсселе?

– Потому что мы ещё вчера договорились об этой поездке, – твёрдо произнес Дариан.

– А в чем собственно проблема? – искренне попыталась понять я, обратившись конкретно к Ирме.

– В том, что у меня нет родителей и я не хочу половину своих каникул провести в мыслях об этом прискорбном факте!

– Не глупи, – недовольным тоном произнёс Дариан, скрестив руки на груди, пока я подходила к панорамному окну, выходящему на террасу, чтобы посмотреть, не начался ли дождь. – Мы с тобой раз сто уже отдыхали там.

– И кто сказал, что мне это нравилось? – продолжала огрызаться Ирма.

– Ты сама об этом неоднократно говорила мне. Именно по твоему настоянию мы дважды, – Дариан показал на пальцах, – проводили в нашем родовом поместье Рождество.

– Это было пять лет назад.

– И что с тех пор изменилось?

– Я изменилась! – буквально наращивала клубок своих нервов Ирма.

– А по-моему ты просто в очередной раз показываешь свой характер и за этим не стоит никакого глубокого смысла, – заметила я, всё ещё вглядываясь в тяжёлые тучи за окном.

– Замолчи, Таша! Ты ничего не знаешь об утрате, а ещё смеешь меня поучать!

– Закрой рот, – неожиданно ощетинился Дариан, что заставило меня удивиться.

Я не знала, что Кристофер забыл рассказать мне о том, что случайно сболтнул Дариану о смерти Джереми (благо он не проболтался о большем!), так что его резкая защита моей стороны меня только ещё сильнее заставила сжать кулаки, потому как я восприняла подобное отношение к себе за очередную лояльность в счёт того, что мы периодически спим вместе. И всё же, попытавшись взять себя в руки, я, посмотрев в глаза Ирмы, произнесла как можно более сдержанным тоном:

– Хочешь знать моё мнение? Ты придумала себе боль, случайно спутав её с щемящей тоской. Ты потеряла своих родителей слишком рано, чтобы по-настоящему скорбеть о потери. Ты не помнишь свою мать, её улыбку, голос и даже цвет её глаз вспоминаешь только по фотографиям. Тебе может быть печально, грустно, тоскливо, но настоящей боли, той, которая рвёт душу на части, тебе не досталось. Так что подбери свои сопли в знак уважения той боли, которая выпала твоему брату, и больше не смей упрекать его в том, что он растрачивает свою жизнь на поддержание и раскрашивание твоей.

Сказав это, я вышла из столовой.

Я без помощи фотокарточек помнила улыбку своей матери, её голос, цвет глаз и её безупречный смех-колокольчик… Возможно я даже знала об утрате больше, чем положено знать одному человеку. Больше той нормы, которая отведена для живого человека. Меньше той нормы, которая отведена для мертвого. Из-за этого я существовала в этом мире в состоянии полуживого… Или полумертвого… Человека…

Дариан с Ирмой вышли из дома спустя минуту после меня. Когда я села в машину справа от водителя, я увидела, как они спускаются с крыльца. Дождь уже начинал накрапывать, но я путала его звучание с ударами пальцев Кристофера, который прежде не отличался привычкой выстукивать пальцами по поверхности.

Дариан занял место за Кристофером, Ирма села за мной и, как только её дверь захлопнулась, Кристофер тронулся с места. Я посмотрела на часы – двенадцать ноль три. Меня никто не предупредил о том, что до пункта назначения нам необходимо будет добираться целых пять часов, а когда по истечении двух часов я шёпотом, чтобы не нарушать установившейся в салоне тишины, уточнила об этом у Кристофера, получив ответ, я ещё несколько секунд оставалась с широко округленными глазами, после чего достала из рюкзака свои белые наушники-капельки и, надев капюшон, ушла в любимую музыку с твёрдым намерением подремать. В итоге я проснулась за полчаса до прибытия, когда мы уже ехали узкой дорогой, со всех сторон окруженной густым лесом, состоящим преимущественно из высоких хвой. Посмотрев на панельные часы, я встретилась взглядом с Крисом и сонно улыбнулась в ответ на его улыбку, после чего ещё минуту мысленно надеялась на то, что Дариан Великий Ревнитель не заметил этого.

В момент, когда мы выехали из густого леса и в паре километров от нас показались одинокие огоньки тёплого света, на нас, следом за душераздирающим громом, словно море начало падать откуда-то сверху. От силы ливня напряглась даже я, наблюдая за тем, как Кристофер пытается аккуратно ехать по залитому потоками воды щебенистому грунту, регулярно сверяясь с таблом на панели приборов. Ливень был настолько страшным, что даже Ирма решила нарушить тишину, якобы остроумно заметив, что мы все здесь и сейчас умрём. Благо, что гадалка из нее была никудышная.

Крис буквально вслепую преодолел два остававшихся до пункта назначения километра, вкатив мерседес в уже ожидающий нас открытый гараж. Кажется, я ещё никогда не переживала так сильно из-за непогоды, однако едва ли происходящее на улице можно было назвать банальной непогодой. Это напоминало настоящий ураган. Пока мы добрались до точки назначения, наш увесистый “танк” трижды серьёзно всколыхнуло мощными порывами ветра, из-за чего я до сих пор не могла отцепиться от дверной ручки. И хотя мои часы показывали только начало шестого, на улице наступила самая настоящая, беспросветная ночь, во что всерьёз сложно было поверить.

– Что ж, Крис, придётся тебе остаться с нами, – заметил Дариан, уже открыв свою дверь. – За Мавериком ведь есть кому присмотреть?

– С этим нет проблем, – всё ещё напряжённо поджал губы Кристофер, глуша мотор.

В поместье нас уже дожидались. Ожидающих было всего четверо – три женщины, суетящиеся на кухне, и один мальчишка лет двенадцати, который и открыл нам гараж изнутри. Меня приятно зацепило, что Дариан, в отличие от всё ещё хмурящейся Ирмы, с каждым из этих незнакомых мне людей, в которых угадывалась провинциальная простота, был настолько вежлив, насколько я в принципе не могла быть вежливой к людям, не говоря уже о собственных родственниках.