Моргун в одежде, ботинках и шляпе валялся на кровати и спал.Рядом валялся его портфель. Он спал там, где совсем недавно лежала его дочь. Итак же цветущие герани стояли за его головой. Мне это показалось странным.

Иванова с криком “проснись негодяй!” схватила его за руку итут же отпустила ее, издав некое подобие визга, насколько это позволял ее бас.Я тоже завизжала, но не кое-как, а внушительно, давая ей возможность слышатькак это делается. Иванова с осуждением взглянула на меня и сказала:

— Он мертв.

— Как мертв? — не поняла я.

— Основательно.

Я не поверила и принялась тормошить Моргуна изо всех сил.Иванова взяла меня за плечо.

— Не надо. Он мертв уже много часов.

— Что же с ним? — спросила я, начиная осознаватьпроисходящее.

— Думаю, сердце… не выдержало, — сказала Иванова и поплеласьвон из квартиры.

Все дальнейшее было из серии “очевидное-невероятное”. Вмашине она достала свой телефон, набрала номер и сказала:

— Зина, наш Фима умер.

Потом потребовала отвезти меня к Зине, потом они вернулись ивместе смотрели на мертвого Моргуна, обнимались, кричали и рыдали. Потом яузнала, что они учились на одном курсе и когда-то были лучшими подругами, покаМоргун не встал между ними.

— Софья, смотайся, сдай билеты, я остаюсь, — в промежуткемежду рыданиями выдала указание Иванова.

Глава 21

Воспользовавшись удачным моментом, я оставила Иванову с ееЗинкой и решила заняться своими делами. Сдав билеты, я отправилась в клуб “Трикота”. По дороге ломала голову над важной проблемой. Если клуб “Три кота”находится рядом с тем злополучным домом, почему я не слышала звуков музыки втот злополучный день? Ведь вчера в комнату с тайником залетала песенка “Левый,левый, левый берег Дона…”, популярная в этих краях. Правда вчера в клубе быловесело как никогда по случаю воскресенья.

Подъехав к клубу, я получила ответ на свой вопрос. Клуб былзакрыт. В ответ на мой настойчивый стук вышел охранник в камуфляжной форме иизысканно объяснил:

— Мы с радостью ждем вас завтра, а сегодня санитарный день.

— Здорово вчера здесь насвинячили, раз сегодня санитарныйдень, — пошутила я.

Охранник сдержанно усмехнулся и сказал:

— Санитарный день у нас каждый понедельник. Если госпожажелает заказать столик на завтра, я приму заказ, но сначала покажите членскийбилет.

“Все в духе клуба, — подумала я. — Полное смешение времен: ягоспожа, но день санитарный и членский билет. Это клуб или партия?”

— Билета у меня нет, — призналась я.

— Но вы здесь бывали.

— Да, с подругой, Татьяной Власовой. У нее есть членскийбилет?

— О, да, Татьяна Сергеевна член правления.

— Какого правления?

— Правления клуба.

Значит у клуба есть правление. Интересно, чем они правят?Власова в особенности. Стриптизерами? Абсолютно неясно. Зато ясно почему я неслышала музыки в тот знаменательный день: был понедельник, и клуб не работал.

Я не стала донимать охранника новыми вопросами, села в“Хонду” и уехала. Мне очень хотелось остаться и основательно изучить этуместность, но было очевидно, что этого не стоит делать днем.

До вечера было не так далеко, и я решила хорошенькоподготовиться. Проехалась по магазин, купила подходящий фонарик, ботинки натолстой подошве, ручную пилку с набором лезвий и баллончик со слезоточивымгазом. Баллончик покупала в страстной надежде, что уж он-то не пригодится.

Едва стемнело, я уже была у клуба. Не стала подъезжатьвплотную, а оставила машину на обочине метрах в ста. Надела ботинки. (Всегдазадавалась вопросом зачем они нужны в женском гардеробе. Видимо для таких вотслучаев. Правда Нелли в них ходит на работу.) Прихватила сумку с фонариком,пилкой и баллончиком и отправилась на разведку.

Идти по трассе было опасно. В таком месте пешеход неизбежновызывал недоумение. К тому же автомобили мелькали довольно часто, обжигая менясвоими фарами.

Я спустилась с обочины, с безграничным отвращениемпоковыряла ботинком землю, брезгливо повздыхала и… решилась идти по полю. Уж ине помню, когда ходила по живой земле, да еще мокрой. Не могу сказать, что этобыло приятно. До сих пор, вспоминая, хочется сказать “бррр!”. Ногипроваливались по щиколотку в размоченную дождями почву, грязь чавкала иразлеталась в стороны, порой попадая в лицо. Моя скорость была далека отжелаемой, но выхода не было, и я шла. Упорно шла на щедро облитый неоновымсветом клуб “Три кота”.

Должна сказать что свет, не считая фар проезжающихавтомобилей, был только там. Я же месила грязь в кромешной тьме, не решаясьвоспользоваться фонариком. С тыла приближающийся к клубу огонек мог привлечьвнимание охранника. Это никак не входило в мои планы, поэтому я сносила лишениястоически.

Поскольку о том, что творится под ногами, можно было толькодогадываться, а блины налипшей на ботинки грязи увеличивались с каждым шагом, яначала падать. Это было ужасно, потому что я не была к этому готова. Уже черездвадцать минут пути у поля, к которому я испытывала брезгливость, былозначительно больше оснований для отвращения ко мне. Если бы я просто легла наземлю и покаталась по ней, клянусь, была бы чище.

“Теперь, чтобы сесть в “Хонду” придется раздеться донага,иначе Катерина меня убьет,” — страдала я, очередной раз поднимаясь из грязи.

К тому моменту отчаяние меня охватило такое, что кроменедоумения “на кой ляд мне все это нужно?” было только одно желание: вернуться.Оглянувшись, я поняла: до “Хонды” расстояние значительно больше, чем до клуба,нужно идти вперед.

Дальнейшее помню плохо, все силы ушли на борьбу с грязью и сотвращением к себе, которое нарастало катастрофически. Теперь уже не мне надобыло бояться встречи с охранником, а ему со мной.

“Таких как я не моют, — брезгливо думала я, — таких сразувыбрасывают на помойку.”

С этой мыслью я и добрела, наконец, до построек, находящихсямежду дачей Власовой и клубом. Тут-то и понадобился фонарик. Выяснилось, чтотыльная сторона клуба защищена высокой оградой из колючей проволоки. Вдольограды проходит узкая дорога, по которой, видимо, возят то, что опускают вподвалы.

Подвалы, в полуметрах от земли выдающие себя плоскимикрышами, находились ближе к дому Власовой. Я без труда нашла ту трубу, покоторой выползала когда-то, и после этого легко сориентировалась на местности.По всему выходило, что, выскочив из трубы, я побежала в сторону Ростова,следовательно в противоположную от клуба сторону. В тот день почему-то вывескане горела и было темно. До трассы от подвалов близко, там меня и подобралВладимир, но почему он ехал со стороны клуба?