В каждом зале помещалось по сотне коек, а залов таких и справа и слева целая галерея. Грань! Сколько же тут народа заперто?! Дышать невозможно… Вентиляция не справлялась со смрадной духотой, и в нос ударил ядреный коктейль из сигаретного дыма, запахов пота и… разврата.

Уставшие отдыхать жар-птички толпами носились по «проспекту» в поисках развлечений, возбужденно галдели у питьевых фонтанов, оккупировали курилки. Иногда туда заруливали устрашающего вида головорезы-наемники с соседней «улицы» стрельнуть папиросу и… «пообщаться». «Общение» проходило в неосвещенных нишах, из которых неслись страстные стоны, рыки и фривольный смех. Дернули же меня демоны снова посмотреть тонким зрением… Брр! Некоторые особи женского пола в своем безудержном вожделении и стремлении отринуть всякие нормы нравственности опустились настолько, что даже не таились и делали это в казармах на глазах у соседок.

Однако Стая не только беспорядочно блудила в ожидании генерального сражения. В смежном ангаре две дородные бабищи-командирши собрали рорских девок и показывали им, как надо биться на серпах. Не удивлюсь, если ученицами были уроженки Кассгаро. Еще в одном павильоне тетки сортировали провизию, за которой выстроилась очередь мужиков, а у дальних ящиков в кости играли маги. Структурные маги, бездна… не только белобрысые.

При нашем приближении общий гам затихал и возобновлялся позади. Лиа и Зи вели нас в самый центр Гнезда, в его сердце, на площадь, или, точнее сказать, арену, огороженную гигантскими, врытыми в землю костями. Их использовали вместо фонарей, флагштоков и…

Ах вы…

Я едва успела вонзить ногти в ладони, пронзенные болью энергетических ожогов. Сознание подернулось пеленой аффекта. Магия выплескивалась из резерва и, не находя выхода, скручивала внутренности спазмами.

Парни… чьи головы оказались насажены на костяные штыки, в чьих глазницах теперь горели фитили. Я узнала их. Два молодых легионера из резиденции. Те, с кем я спарринговала… с кем отмечала свой день рождения.

Это было жестоко.

И…

И это было сделано с удовольствием.

Отвернись, Фло.

Отвернись-отвернись-отвернись!

Не смотри на них. Не надо…

Я беззвучно хватала ртом воздух, машинально переставляла слабеющие ноги.

Больно… В солнечном сплетении нестерпимо жгло, к горлу подкатывали излишки разрушительной энергии. Но держись! Ради… других. Иначе все зря. Тшш… Тшш, силушка. Конечно, мы убьем их. Они ответят. Все виновные. Скоро. Потерпи немножко. За все ответят… кровью.

В костяные врата вошел только наш отряд, любопытные остались за «столбами». Я задрала голову. Так и есть. Мне не показалось. Купол был возведен на ребрах огромного ящера. Много веков назад какой-то арцедок помер в местной долине, его останки занесло землей, а после в них построили крепость. А еще это самое высокое место в бункере. Тонким зрением я разглядела массивные подъемные механизмы, способные опустить часть кровли вниз. Вот он, выход на поверхность… Прямо над царской обителью.

Коридор, которым мы пришли, скорее всего, являлся северным. Если это верно, то с восточного и западного направления имелись такие же, а вот южная стена была полностью завешана желтыми полотнищами с гербами огненных птичек. Под ними располагалась приподнятая полукруглая трибуна, к которой из своей царственной пещеры спускалась великая предводительница мятежа и обращалась с вдохновенными речами к подданным.

Около трибуны стояла на страже личная гвардия – три мужеподобные жар-птички, облаченные в железную броню и каски, сурово взирали на желающих подойти поближе. Вооружены они были когтями солидных размеров, походившими уже не на серпы, но на сильно изогнутые сабли. Заметив нас, одна из девиц запустила ввысь метровую огненную сферу. Теплый карминовый свет разогнал сумрак в гроте, со всех сторон неслись ликующие крики подтянувшихся зрителей.

– Ее величество царица Шааль! Первая из законных правительниц царства Воленстир, первая супруга Тамико и мать наследницы престола Елин приветствует разведывательный отряд и своего верного союзника, вождя левого боевого крыла Стаи Лию Марэ! – Все это по-воленстирски крикнула горластая девка, вынырнувшая из-под шатрового балдахина вперед высокой худощавой воленстирки лет пятидесяти.

Прежде я ее не встречала, ничего о ней не слышала, но держалась эта дама и впрямь по-царски. Ступала по подиуму настолько неспешно, аж не терпелось поторопить. Строго поджатые губы, вздернутый подбородок вкупе с колким взглядом создавали полный высокомерия образ, приличествующий разве что вот таким… монархиням. Сама по себе царица красавицей не была. Короткие волосы густо разбавила седина, в уголках глаз залегли морщины, коих Шааль нисколько не стеснялась, раз щедро подчеркивала золотыми тенями. Оделась она не в платье, а в мужской военный сюртук, расшитый металлическими нитями защитных схем, и в брюки песочного цвета.

Птица-царица плавно поворачивалась, под ее пристальным взором жар-птички впадали в безумный экстаз, орали «Ура!», «Да здравствует царица», «Смерть Тамико» и прочее, доставали серпы, радостно потрясали ими, скребли друг о друга и били по железным поверхностям. Те, кто выбежал на арену, упали на колени, а кто подполз ближе, простерлись ниц.

Шааль одобрительно улыбалась, помахивала ручкой, призывая к тишине. Сопровождавшие нас воленстирки тоже опустились на одно колено, склонили головы.

Пока подданные успокаивались, у трибуны появились новые действующие лица, знакомые и не очень.

Елин. И Нилья.

Первая стояла столбом и с кротким усердием изучала собственные туфли, а студентка-фаворитка что-то нашептывала ей на ухо. Царевна вела себя непонятно, вроде бы и безучастно, но… в бездну ее!

Меня заинтересовал другой субъект. За девушками возвышалась мощная плечистая фигура в костюме легионера.

И?

Кто этот тип?

Неужели… легионер-предатель?! Нет-нет-нет! Такое невозможно… Невозможно, и точка! Ряженый? Ох, грань, лучше бы это был ряженый, потому что иначе наша миссия конкретно осложнится. Воин словно подслушал эти мысли, я ощутила его взгляд, брошенный из-под сетки-маски.

– Что же ты, Фло? – незнакомца некстати загородила Лиа. – Перед тобой сама царица Воленстира, законы которого ты так чтишь. Разве не обязана ты преклониться перед своей повелительницей, чьей благородной цели рвешься служить? Ради которой собираешься… пролить кровь….

«Благородной цели… Пролить кровь…» – Эхо слов прокатилось по моему сознанию. Едва присмиревшая магия полыхнула вновь, я шумно вздохнула, моргнула, с трудом переключаясь с кипящей в груди оголтелой жажды возмездия на внешнюю реальность. На арене в самом деле остались стоять только мы трое.

– Я здесь, чтобы мстить, а не служить, – отчеканила я глухо.

Проклятье… стервозина не отцепилась от меня, а только выжидала нового повода! Просекла гадина, что пререкаться перед царицей с командиршей ее армии на глазах сотен жар-птичек не то же самое, что на холме в присутствии нескольких свидетелей.