— Слушай, — сказала Вайолет, — что это мы все обо мне?

Лили улыбнулась.

— По-моему, ты — это что-то.

— Но ты не знаешь, что именно, да? — Вайолет огляделааккуратную, прибранную кухню. — Мы совсем не похожи друг на друга. Как это мывыросли такими разными?

Хороший вопрос. Хотя между ними был всего год разницы, ихжизни пошли в диаметрально противоположных направлениях. Одна сестра жила радилюбви, а вторая избегала сердечных волнений. Воспитанная родителями, которыепостоянно ссорились и упрекали друг друга, Вайолет восстала против них, задавшисьцелью создать свою счастливую семью. Она с головой погрузилась в бестолковуюлюбовь к мужу и хаос семейной жизни. Лили же окружила себя стеной, чтобы никтоне ранил ее чувства.

— Психоаналитику пришлось бы с нами нелегко, да?

— Нет, потому что ты никогда не говоришь о прошлом, —заметила Вайолет. — Хотя, собственно, что о нем говорить. Твоя жизнь говоритсама за себя.

Лили почувствовала себя так, словно из нее выкачали весьвоздух. Однако, быстро придя в себя, она улыбнулась, как будто Вайолетпошутила.

— Кстати, как там наши старые добрые мама и папа? — спросилаЛили.

— Старые. Но отнюдь не добрые. — Вайолет покачала головой. —Может, все эти ссоры им на пользу. Они в отличной форме, как всегда.

— Мама приезжала повидаться со мной сразу после аварии, чем страшноменя удивила. И, увидев их на похоронах, я тоже удивилась.

— Ты же знаешь, они тебе не враги.

— Нет, не враги, как не были врагами после смерти Эвана. —Эта трагедия и ее последствия закалили членов их семьи. Сейчас то же самоепроисходило с семьей Кристел.

— Надеюсь, они справились с этим лучше, чем мы с тобой.

Какое-то время сестры молчали, прислушиваясь к голосамдетей, игравших на заднем дворе.

— Я рада, что вы приехали, — сказала Лили. — Сколько вы уменя побудете?

— Рик скоро заедет за нами. Надеюсь, нам не придется долгодержать фургон у тебя. Только до тех пор, пока мы не найдем дом с площадкой,где можно будет поставить его. Вообще-то мы думаем его продать.

— Так почему не продадите?

— Ты же знаешь Рика. Никак не могу убедить его. Поэтому я ихотела пока оставить фургон у тебя. — Вайолет неуверенно взглянула на Лили. —Если, конечно, он тебе не помешает.

Не помешает? Эта сухопутная баржа, стоящая среди еерододендронов, которые завоевывают призы на выставках?

Лили глубоко вздохнула. «Это семейное дело», — напомнила онасебе. Кровь не вода, точнее, не рододендроны.

— Конечно, — сказала она.

— Спасибо, Лили. Мы навеки у тебя в долгу. Нет, серьезно. Мыу тебя в долгу.

— Не глупи. Я всегда рада помочь тебе.

Вайолет уставилась на нее.

— Клянусь, ты просто святая. Кстати, ты можешь использоватьфургон. В любое время, когда захочешь. Серьезно. В нем очень веселопутешествовать. Там шесть кроватей. Рик хотел, чтобы их было побольше, на тотслучай, если мы решим завести еще детей.

«Отличный план». — Лили едва удержалась от того, чтобы непроизнести эти слова вслух.

— Вывези куда-нибудь детей Кристел.

— Едва ли твой «виннебаго» мне пригодится.

— Никогда не знаешь наперед.

— Сейчас со мной все именно так и происходит, — призналасьЛили. — Никогда не знаю, что случится дальше.

— Ты справляешься?

— Не очень. — Лили ощутила привычный ком в горле. — Я оченьскучаю о ней, Ви. Она так много значила для меня, а теперь ее нет, и я не знаю,что мне делать с собой.

Вайолет обняла сестру.

— Ах Лили! Как бы мне хотелось, чтобы ты не была такойодинокой. — Она отстранилась и заглянула Лили в глаза. — Я знаю, о чем тыдумаешь. Но то, что человек, которого ты любила, умер, не значит, что ты большеникого не сможешь полюбить.

Лили подумала, как хорошо сестра знает ее.

— Прежде всего это значит, что мне никогда не стоило никоголюбить.

— У нас нет выбора, Лили. Почему бы не позволить себе любитьдетей Кристел? Бог знает, как им нужна сейчас твоя любовь. А с кем они живут?

— С Шоном, братом Дерека. Ты видела его на похоронах.

— Этот красавчик? До сих пор не могу забыть его. Так онодинокий?

Лили представила себе Мору, с ее длинными ногами и умнымиглазами.

— Сейчас — да. Он встречается с одной девушкой, но это ненаше с тобой дело.

— Лили Рейнс Робинсон, готова поклясться, что ты покраснела!— Заинтригованная, Вайолет подалась вперед. — Что у тебя с этим парнем?

— Ничего. — Лили ощутила раздражение. — Мы оба желаем добраэтим детям, вот и все, правда, у нас разные взгляды на то, что для них хорошо.

— Поскольку он их дядя...

— Сводный, если говорить точно. Этот человек почти не зналих. Но он их единственный кровный родственник, за исключением Дороти, и, какутверждает социальная служба, у меня нет оснований претендовать на опеку надними. Это так тяжело, Ви! Кристел хотела, чтобы о них заботилась я, но онаникогда не обсуждала этот вопрос с Дереком. Наверняка они думали, что у них ещекуча времени впереди.

— Ничего себе! Значит, ты хочешь предъявить свои права наних?

— Честно говоря, это было первое, что я хотела сделать,когда узнала об аварии, но потом передумала. Сейчас этим детям больше всегонужна стабильность. Начав судебный процесс, я только осложню их положение.Адвокат Кристел сказала, что мои шансы на победу близки к нулю, посколькужелание Кристел не было оформлено в законном порядке и я им не кровнаяродственница. Поэтому мне лучше поменьше влезать в их жизнь.

— А может, этому парню понравится, если ты будешь влезать внее почаще. Ты никогда не думала об этом?

— Я думаю об этом постоянно, — призналась Лили, вспоминая Шона,спящего на диване. — Я думаю об этом куда больше, чем следовало бы.

— Знаешь, а вот у нас с Риком нет никаких завещаний.

— Ты шутишь! Ви, у вас двое несовершеннолетних детей. Выобязательно должны составить завещания.

Она кивнула, глядя на Меган и Райана через окно.

— Слушай, Лили...

— Что?

— Когда я буду составлять завещание, я назначу тебя ихопекуншей. Согласна?

— Обсуди это с Риком.

— Он согласится. Его родители уже слишком старые, а сестрыведут такой сумбурный образ жизни, что дети никак не вписываются в него. Ты —идеальная кандидатура, Лили. Пожалуйста, скажи, что согласна!