— К чему спешить? Можем съездить в любой день, — ответилШон.

— Думаю, лучше сделать это сегодня. Семья очень важна длядетей, особенно сейчас. Если мы быстро соберемся, то еще успеем в Портленд кутреннему посещению.

— А что если у меня другие планы? — с раздражениемосведомился Шон.

Она сложила руки перед собой. Эта поза выгодно подчеркнулаее грудь, на редкость большую для школьной учительницы. Правда, Шон не знал,существуют ли стандартные размеры груди для учительниц.

— А они есть? — спросила Лили.

Он собирался сыграть раунд в гольф с племянником. Впоследние дни Шон играл гораздо лучше, с новой, неожиданной силой, и хотелзакрепить эти изменения. Они с Камероном вместе обратили на них внимание итеперь играли по нескольку раз в неделю. Девочки были с ними — сидели вповозке. Ему не очень-то улыбалась идея ехать в город навещать лежачую больную,которая даже не узнавала этих детей.

Лили ждала, глядя на него.

— Ладно, — согласился Шон. — Поехали.

— Куда? — Подавив зевок, из спальни вышла Мора; на ней былатолько верхняя часть ее безразмерного хирургического костюма.

Да, ситуация крайне неловкая, думал Шон, почти такая же, кактогда, когда отец Ашмиды ворвался к ним в номер в «Джохор-Бару Хилтон».

— Привет, Мора! — Лили взяла малышку за руку, словно ей былонеобходимо за что-то держаться.

— Привет, Лили! — Мора посмотрела на часы, потом перевелавзгляд на Шона. — У нас есть кофе?

— Я еще не сделал. — Шон подавил нараставшее раздражение.Мора его подруга, напомнил он себе. Ну и что с того, что прошлая ночь не оченьудалась? Он чувствовал себя утомленным и подавленным, скучал по Дереку иразмышлял, что делает здесь — с ней, с детьми, со всей этой жизнью?

Мора пожала плечами.

— Ничего страшного. Куплю по дороге в больницу. — Она короткоулыбнулась Лили. — Мне надо на работу. Смена длится тридцать шесть часов.

— Длинная смена, — заметила Лили.

— Обычная для четвертого курса. — Мора наклонилась к Эшли. —Bonjour jolie mademoiselle, — сказала она, и Эшли захихикала. Так было всегда,когда Мора говорила по-французски. — Значит, вы с детьми куда-то собираетесь? —спросила она у Лили, выпрямляясь.

— Да. Отвезем их в Портленд повидаться с бабушкой.

Мора быстро взглянула на Шона.

— Понятно. Ну, желаю приятно провести время. — Онанаправилась в душ. По тому, как она выпрямила спину, Шон понял, что Морарассердилась. Скорее всего, она решила, что они еще раньше запланировали этупоездку, но он не дал себе труда сообщить ей об этом.

«Черт с ним». — Шон поднялся наверх, чтобы разбудитьКамерона и Чарли. Лили могла заниматься чем угодно в это утро, однако онапредпочла провести его с детьми. Он уважал ее за это. Ему только хотелось бы,чтобы предварительно она позвонила.

Лили пыталась избавиться от воспоминания о том, как МораРайли, этакая Барби-медсестра, выходит из спальни, в которой наверняка провеланочь с Шоном. Эта картина все еще стояла у нее перед глазами. Поэтому, когдаони с Шоном остались наедине в кухне, она не смогла промолчать.

— По-моему, этой девушке не стоит жить в этом доме вместе стобой, — сказала Лили и подумала: «В доме Кристел». Ее охватило негодование.

— Она здесь не живет.

— Ей даже не стоит оставаться здесь на ночь. — Боже, ееслова звучали так предвзято! — Я имею в виду, что это плохо для детей.

— Да перестань, Лили. Хотя это тебя и не касается, скажу,что она провела здесь первую ночь. Дети не против. Им нравится Мора.

— Мора? — спросила Чарли, входя в кухню. — Она ночевала унас, да?

Лили поджала губы. Шон сделал вид, что не слышал вопроса.

— Она занудная, и у нее нет времени на детей. — Чарли искосапоглядывала на дядю. — Это правда. Я спрашивала у нее. Она сказала, что неготова иметь детей, но потом, когда заведет детей, будет любить их.

— Она не имела в виду тебя, — заметил Шон. — Поэтому думай,что говоришь.

Чарли, обиженно шмыгнув носом, пожала плечами и стала искатьчто-нибудь для завтрака. Ее внимание сразу привлекли слоеные пирожки, но Лилибыла слишком озабочена, чтобы возражать.

Если бы разбираться с этой проблемой пришлось ей, онаподробно объяснила бы, что нельзя говорить так о взрослом человеке, что Морамного работает, собираясь стать врачом, и что Чарли должна уважать ее. Однакосейчас Лили поняла, что короткое замечание Шона произвело тот же самый эффект.

— Ты сегодня отлично выглядишь, — сказала она Чарли,восхищаясь оригинально подобранными красными туфлями, розовым свитером илиловыми брюками. Волосы девочки были заплетены в косички и украшены крошечнымиразноцветными заколками.

Чарли протянула вперед руки.

— Дядя Шон подстриг мне ногти. И сделал прическу.

Лили одобрительно кивнула.

— Я вижу.

Она поймала взгляд Шона, но тот сделал вид, что поглощенсвоим занятием — он собирал в дорогу детскую сумку. От смущения краскапроступила у него на щеках.

Дядя Шон, судя по всему, неожиданно открыл в себе талантпарикмахера. Лили заметила это сразу после возвращения Чарли в школу. Онаникогда не знала, с какой прической девочка придет на следующий день. Запоследние несколько недель Чарли появлялась в классе в самых разных образах —Б-52, принцесса Лея, Пеппи Длинный Чулок и Алисия Кис были ее любимыми.

— Нам пора ехать, — сказал Шон.

Камерон присоединился к ним последним; он залез в машину,когда Шон уже начинал терять терпение.

— Эй, — возмутилась Чарли, — убери от меня свои грязныеботинки.

— Я к тебе даже не прикоснулся, — прошипел Камерон. —Подвинься!

— По дороге домой, — проговорил Шон, — ты сможешь повестимашину.

Камерон открыл банку кока-колы и сделал глоток.

— Я забыл свои права.

Шон держал в руках небольшой кожаный конвертик с прозрачнымпластиковым окошком.

— Тебе повезло. Я нашел их на холодильнике.

Шон уже говорил Лили, что Камерон ни за что не хочетсадиться за руль. Большинство мальчишек в его возрасте не могли дождатьсяполучения прав. Хотя, конечно, у этого большинства родители не погибли в ужаснойаварии.

— Мне не хочется. — Камерон отвернулся к окну.

Лили села так, чтобы можно было разговаривать с детьми.Социальный работник дал Шону разрешение на использование «субару» Кристел. Вего грузовике было только три ремня безопасности, поэтому в нем они не моглиездить все вместе.