— Как ваша челюсть, Джейк? — спросил Майкл.

— Болит, — сказал я.

Билл засмеялся.

— Почему ты не запустил в него стулом?

— Вам хорошо говорить, — сказал Майкл. — Он и вас бы сшиб. Япросто не успел оглянуться. Только что он стоял против меня, и вот уже я сижуна тротуаре, а Джейк валяется под столом.

— А куда он после пошел? — спросил я.

— Вот она! — сказал Майкл. — Вот божественная леди с пивом.

Служанка поставила на стол поднос с бутылками пива истаканами.

— А теперь принесите еще три бутылки, — сказал Майкл.

— Куда Кон пошел после того, как ударил меня? — спросил яБилла.

— А вы ничего не знаете? — Майкл откупоривал бутылку пива.Он налил пива в один из стаканов, подняв его к самому горлышку.

— Правда, не знаешь? — спросил Билл.

— Он вернулся сюда и нашел Брет и мальчишку матадора в егономере, а потом он изуродовал бедного, несчастного матадора.

— Что?

— Да, да.

— Ну и ночка! — сказал Билл.

— Он чуть не убил бедного, несчастного матадора. Потом Конхотел увезти Брет. Вероятно, хотел сделать из нее честную женщину. Ужаснотрогательная сцена.

Он залпом выпил стакан пива.

— Он осел.

— А потом что?

— Ну Брет ему показала! Отделала его. Она, должно быть, былавеликолепна.

— Еще бы! — сказал Билл.

— Тогда Кон совсем обмяк и хотел пожать руку матадору. Он иБрет хотел пожать руку.

— Знаю. Он мне тоже пожал руку.

— Вот как? Ну, они отказались. Матадор держался молодцом. Онничего не говорил, но после каждого удара подымался на ноги и потом опятьпадал. Кон так и не сумел уложить его. Потешно, должно быть, было.

— Откуда вы все это знаете?

— От Брет. Я видел ее утром.

— И чем это кончилось?

— Вот слушайте: матадор сидел на кровати. Он уже разпятнадцать падал, но все еще лез драться. Брет удерживала его и не давала емувстать. Он хоть и ослабел, но Брет не могла удержать его, и он встал. Тогда Консказал, что он больше не станет драться. Что этого нельзя. Что это было быподло. Тогда матадор, спотыкаясь, пошел на него. Кон попятился к стене. «Так выне станете драться?» — «Нет, — сказал Кон. — Мне было бы стыдно». Тогда матадориз последних сил ударил его по лицу и сел на пол. Брет говорит, что он не могвстать. Кон хотел поднять его и положить на кровать. Он сказал, что если Кондотронется до него, то он убьет его и что он все равно убьет его утром, еслиКон еще будет в городе. Кон плакал, и Брет отделала его, и он хотел пожать имруки. Это я уже рассказывал.

— Расскажите конец, — сказал Билл.

— Ну, матадор сидел на полу. Он собирался с силами, чтобывстать и еще раз ударить Кона. Брет отказалась от всяких рукопожатий, а Конплакал и говорил, как сильно он ее любит, а она говорила ему, что нельзя бытьтаким ослом. Потом Кон нагнулся, чтобы пожать руку матадору. Знаете —разойдемся, мол, по-хорошему. Просил прощения. А матадор размахнулся и еще разударил его по лицу.

— Молодец мальчишка, — сказал Билл.

— Теперь Кону крышка, — сказал Майкл. — Я уверен, что у Конанавсегда пропала охота драться.

— Когда вы видели Брет?

— Сегодня. Ей нужно было взять кое-что из вещей. Онаухаживает за своим Ромеро.

Он начал еще бутылку пива.

— Брет порядком замучилась. Но она любит ходить за больными.Так и мы с ней сошлись. Она ухаживала за мной.

— Я знаю, — сказал я.

— Я здорово пьян, — сказал Майкл. — Пожалуй, я и дальше будупить. Все это смешно, но не очень-то приятно. Не очень-то приятно для меня.

Он выпил пиво.

— Я, знаете ли, выразил Брет свое мнение. Я сказал ей, чтоесли она будет путаться с евреями и матадорами и тому подобной публикой, то этодобром не кончится. — Он наклонился ко мне. — Послушайте, Джейк, можно, я выпьювашу бутылку? Вам принесут еще.

— Пожалуйста, — сказал я. — Я все равно не собирался пить.

Майкл начал откупоривать бутылку.

— Может быть, вы откроете?

Я снял проволоку, вытащил пробку и налил ему пива.

— Знаете, — продолжал Майкл, — Брет была великолепна. Онавсегда великолепна. Я устроил ей скандал по поводу евреев и матадоров и томуподобной публики, а она, знаете, что сказала: «Ну да. Хлебнула я счастья свашей британской аристократией!»

Он отпил из стакана.

— Это великолепно. Знаете, этот Эшли, который дал ей титул,был моряком. Девятый баронет. Когда он бывал дома, он не желал спать накровати. Заставлял Брет спать на полу. Под конец, когда он совсем рехнулся, онгрозил, что убьет ее. Спал всегда с заряженным пистолетом. Брет вынималапатроны, когда он засыпал. Нельзя сказать, чтобы она много счастья видела вжизни. Свинство, в сущности. Она так всему радуется…

Он встал. Руки у него дрожали.

— Я пойду к себе. Постараюсь уснуть.

Он улыбнулся.

— Мы слишком мало спим из-за этой фиесты. Я намеренпрекратить это и хорошенько выспаться. Очень скверно так мало спать. Ужаснотреплет нервы.

— Встретимся в двенадцать в кафе Ирунья, — сказал Билл.

Майкл вышел. Мы слышали, как он отворил дверь в соседнююкомнату. Потом он позвонил, пришла служанка и постучала в дверь.

— Принесите полдюжины пива и бутылку фундадору, — сказал ейМайкл.

— Si, senorito[17].

— Я иду спать, — сказал Билл. — Бедняга Майкл. Ужасныйскандал вышел из-за него вчера.

— Где? В «Миланском баре»?

— Да. Там был какой-то тип, который когда-то заплатил долгиБрет и Майкла в Каннах. Он страшно хамил.

— Я знаю эту историю.

— А я не знал. Отвратительно, что кто-то имеет право ругатьМайкла.

— Вот это-то и скверно.

— Просто отвратительно. Бесит меня, что кто-то имеет на этоправо. Ну, я иду спать.

— В цирке были убитые?