— С ума сойти! — воскликнула Нэнси, трогая братаза руку. Том обернулся. — Это бесподобно!

— Точно!

До самого антракта Том не сводил с Мелани глаз, а когдапервое отделение закончилось, тут же побежал за кулисы. Он хотел ей сказать,что она лучшая. Его распирало от счастья, от того, что он здесь, с ней Ислушает самый прекрасный в мире голос. Ему не хватало слов, чтобы передать ейсвои чувства. До чего ж он не похож на мужчин из шоу-бизнеса, думала Мелани. Внем не было ни капли зависти. Они поцеловались, и Том вернулся в зрительныйзал. Мелани меняла костюм. Переодевание было сопряжено с трудностями. Влезть втесное, еще уже, чем предыдущее, платье помогли Пэм и Дженет. После антрактаМелани выглядела фантастически.

В этот вечер она спела на бис девять композиций. Меланивсегда исполняла их, чтобы порадовать фанатов. Ее новая песня, посвященнаяТому, была принята публикой на ура и называлась «Когда я тебя нашла». В нейрассказывалось о первых днях их знакомства в Сан-Франциско, о встречах намосту, на пляже и о землетрясении в ее сердце. Том слушал затаив дыхание, наглазах Нэнси выступили слезы.

— Это о тебе? — шепотом спросила она. Том кивнул,и Нэнси в изумлении покачала головой. Как бы ни сложилось дальше, стремительноеразвитие их отношений напоминало запуск космической ракеты, и пока ничто непредвещало спада.

После концерта Том с сестрой зашли к Мелани в гримерку изастали там толпу в несколько десятков человек — фоторепортеров, ассистентку,мать, друзей, поклонников с поздравлениями, каким-то неведомым способомпробравшихся за кулисы. Добраться до Мелани не представлялось возможным. Взавершение вечера они поехали ужинать в итальянский ресторан «Спаго», хотяпопали туда уже поздно — время ушло на дорогу. Ужин готовил сам Вольфганг Пак.[16]

Из ресторана Том с Нэнси отправились домой в Пасадену. Томпоцеловал Мелани на прощание и пообещал вернуться утром. Вечер длился целуювечность. На улице Мелани ждал белый — в милю длиной — лимузин. Скромным его неназовешь, но она сегодня — публичная персона. Такой ее Том еще не знал. Ведь онполюбил совсем другую — скромную и домашнюю Мелани, хотя и эта, конечно, емуочень понравилась.

Не успела Мелани добраться до дома, как Том уже звонил ей насотовый, чтобы в очередной раз повторить, что выступала она блестяще. Послеэтого концерта, особенно услышав посвященную ему песню, он пополнил ряды еефанатов. Песню он считал полноценной заявкой на еще одну «Грэмми».

— Утром буду, — пообещал он. Они старались как можнобольше времени проводить вместе, ведь еще неделя, и она улетит в Лас-Вегас.

— Приедешь — вместе почитаем рецензии. Я это ненавижу.В них обязательно найдется какая-нибудь гадость.

— Не знаю, к чему можно придраться на этот раз.

— Найдут, не волнуйся, — сказала Мелани, уже имеяза плечами подобный опыт. — Зависть — штука гнусная.

Именно она, а не плохое выступление чаще всего являласьпричиной нелицеприятных рецензий. И тем не менее читать несправедливую критикубыло всегда обидно. Иногда, если рецензии отличались откровенной грубостью, атакое тоже случалось, мать или Пэм прятали их от Мелани.

Приехав на следующий день, Том увидел на кухне заваленныйгазетами стол.

— Пока все хорошо, — шепнула Тому Мелани.

Мать с довольным видом передавала ей одну газету за другой.

— Новые песни понравились, — прокомментироваламать с ледяной улыбкой, скользнув взглядом по Тому. Даже она не могла непризнать, что посвященная ему песня действительно удалась.

В целом отзывы о выступлении оказались самымиположительными. Концерт произвел фурор, суливший успех ее гастрольному турне идаже ее масштабному шоу в Лас-Вегасе, билеты на которое, как и на концерт в«Голливуд Боул», разошлись в момент.

— Ну что, детки, какие у вас на сегодня планы? —поинтересовалась Дженет, с довольным видом глядя на них, словно это она вчерапела на сцене. К Тому она обращалась в первый раз. Кризис в их отношениях,похоже, благополучно миновал, хотя причины тому Мелани не знала. Может, матьпросто благодушно настроена, а может, наконец поняла, что Том не помеха карьереМелани. Напротив, он поддерживал ее во всем.

— Хочу отдохнуть, — сказала Мелани. На следующийдень намечалась запись в студии, а еще через день начинались репетиции передшоу в Лас-Вегасе. — А что ты сегодня делаешь? — спросила она у матери.

— Пройдусь, пожалуй, по магазинам наРодео-драйв, — просияла Дженет. Ничто так не радовало ее, как удачныйконцерт Мелани и положительные отзывы в прессе на следующий день.

Сегодня она чрезвычайно удивила Тома, не бросив на негоперед уходом злобного взгляда и не хлопнув дверью.

— По-моему, ты наконец принят, — облегченновздохнула Мелани. — Должно быть, она решила, что ты не представляешьопасности.

— Так оно и есть, Мел. Мне нравится то, что ты делаешь.Вчера вечером ты выступала просто потрясающе. Мне не верилось, что такоевозможно, а уж когда ты спела ту песню, я вообще чуть не умер.

— Рада, что тебе понравилось. — Мелани, усталая,но счастливая, наклонилась и поцеловала Тома. Ей было всего двадцать, и Томуона казалась еще красивее, чем прежде. — Вот бы когда-нибудь отдохнуть отэтого хоть немного. Со временем все это приедается, — призналась она, ужене первый раз говоря об этом. Работа в лазарете Пресидио стала для неедолгожданным отдохновением.

— Ну может, и получится, — попытался ободрить ее Том,но Мелани отрицательно покачала головой:

— Мама и мой агент никогда этого не допустят. Запахуспеха кружит им голову. И они будут доить меня, пока я не помру. — В ееголосе сквозила грусть, и Том, заключив Мелани в объятия, поцеловал ее. Еевзгляд, как и ее песня, глубоко трогал его душу. Мелани — выдающаяся женщина, аон, Том, — избранник судьбы, которая преподнесла ему щедрый подарок. Деньземлетрясения в Сан-Франциско, благодаря которому он встретил Мелани, оказалсясамым счастливым в его жизни.

В то время как Дженет просматривала рецензии на концертМелани в Голливуде, Сара с Сетом читали криминальную хронику. Дело Сета все жепопало на страницы сан-францисских газет, хотя, как ни странно, с опозданием.Сета арестовали несколько недель назад, и до сих пор никто не ухватился за этутему. И вот наконец бомба взорвалась, как фейерверк четвертого июля. Материалпопал на страницы газет, появилась публикация даже в Ассошиэйтед Пресс. Похоже,именно в публикациях нью-йоркских журналистов, освещавших арест Салли игрядущее судебное разбирательство, промелькнула информация о его подельнике сЗапада, за которую уцепились журналисты Сан-Франциско. Дело Сета, до сих порускользавшее от внимания прессы, теперь занимало первые страницы газет. В«Кроникл» смаковали каждую пикантную подробность, опубликовали фото Сета и Сарыс недавнего «Бала ангелочков». Сета в прессе не щадили. Журналисты имели всвоем распоряжении полный текст обвинения, знали название хеджевого фонда и всеобстоятельства, приведшие Сета к аресту. Сообщалось, что дом супружеской парывыставлен на продажу, но есть еще один, на озере Тахо, а также собственныйсамолет. Все сводилось к одному — имущество Сета нажито нечестным путем, а самон закоренелый мошенник и жулик. Сет был унижен и раздавлен, а Сара к тому жеистерзана. В том, что родители узнают обо всем и на Бермудах, не оставалосьсомнений, раз даже Ассошиэйтед Пресс взялось задело. Уж лучше сразу импозвонить. Если повезет, она еще успеет им сама все объяснить. Сету легче: егородителей уже нет в живых. Когда он появился на свет, они были старше родителейСары. Она не представляла, как мать с отцом переживут этот позор, тем более чтооба очень любили Сета.