— Ну конечно! — Мелани хотела было рассмеяться, нотут же застонала от боли — нога при малейшем движении болела немилосердно.Вечернее выступление обещало обернуться пыткой, если только оно вообщесостоится. — Сегодня в восемь я выступаю в битком набитом зале вФениксе, — пояснила она. — Не могу не поехать. Но люди платили не зато, чтобы смотреть, как я ковыляю по сцене в гипсе, — сказала Мелани, чутьне плача.

— А как вы смотрите на ортопедический ботинок? —предложил врач. В его практике встречались и упавшие со сцены артисты. —Перед выходом на сцену снимете. Но о высоких каблуках или платформезабудьте. — Он хорошо знал артистическую братию.

После его слов на лице Мелани появилось виноватое выражение.

— Мои костюмы с солдатскими ботинками будут смотретьсятряпкой, — сказала она.

— Еще хуже вы будете выглядеть в инвалидном кресле,когда нога вообще не влезет ни в какую обувь. Ботинок должен помочь. А на сценунаденьте обувь на плоской подошве. И без костылей вам не обойтись, — вынессвой вердикт врач.

Выбора не оставалось. Лодыжка нестерпимо болела, и опиратьсяна больную ногу было невозможно.

— Ладно, попробуем ботинок, — сдалась Мелани.Ботинок из какой-то черной пластмассы доходил ей до колена. Опершись на ногу вботинке, Мелани тотчас почувствовала облегчение. Пока она на костылях и вботинке хромала к выходу, Пэм оплатила счет.

— А что, смотрится довольно пикантно, — весело инебрежно бросила Дженет, помогая Мелани забраться в лимузин. Времени у нихпочти не оставалось — только захватить вещи и, собравшись с группой,отправиться в аэропорт. Гастрольное турне началось. За следующие десять недельМелани предстояло объехать все Штаты.

В самолете она положила ногу на подушку. Музыканты уселисьиграть в «веришь — не веришь» и покер. Дженет присоединилась к ним. Время отвремени она, взглянув на дочь, подходила к ней, чтобы устроить ее поудобнее. Вконце концов Мелани приняла обезболивающее и уснула. Пэм разбудила ее, когдасамолет приземлился в Фениксе. Один из музыкантов вынес ее на руках по трапу.Она еще не совсем проснулась и выглядела немного бледной.

— Ты как? — спросила Дженет, когда они сели влимузин, тоже белый, как и в Лас-Вегасе. В каждом городе, где проходил концерт,их ждали роскошные лимузины и апартаменты.

— Нормально, — ответила Мелани.

Когда группа расселилась по номерам, Пэм заказала всем обед,а Мелани позвонила Тому.

— Мы на месте, — сообщила она, стараясь придатьбодрости своему голосу. Мелани все еще чувствовала слабость послеобезболивающих, но в ботинке ходить было легче. Хотя обойтись без костылей онане могла.

— Как нога? — озабоченно спросил Том.

— Пока на месте. Перед отъездом из Лас-Вегаса мненадели на нее нечто вроде съемного гипса. Так что я сейчас похожа на ДартаВейдера[17] и Франкенштейна одновременно. Но в ботинке все желучше. Перед выходом на сцену я сниму его.

— А стоит ли? — усомнился Том.

— Все будет нормально. — Ничего другого Меланискачать не могла. Однако по совету врача в тот день выступала в туфлях наплоской подошве. От эпизода с подъемной платформой они отказались: Мелани нехотела больше рисковать. Поднимаясь на ней, Мелани чувствовала себяканатоходцем, только без страховочной сетки. Она уже не первый раз падала снее, но серьезную травму получила впервые. Нога, конечно, болела, но могло бытьи хуже.

В этот вечер на сцену она вышла на костылях и, положив их напол, села на высокий табурет, приготовленный для нее заранее. Она еще пошутилапо этому поводу со зрителями — сказала, что ногу повредила, занимаясь сексом,чем весьма позабавила зал. Однако стоило ей запеть, публика забыла обо всем насвете. Большую часть концерта Мелани была вынуждена сидеть на сцене, но никто,казалось, этого не замечал. На ней были короткие, плотно облегающие бедрашорты, чулки в сеточку и красный лиф с блестками. Даже в туфлях без каблуковона выглядела шикарно. На бис в этот раз она пела мало — так хотелось поскореедоползти до номера и принять еще одну таблетку. Проглотив ее, Мелани сразу желегла спать, даже не позвонив Тому, чтобы рассказать, как прошел концерт. Томпредупредил ее, что собирается этим вечером поужинать с сестрой вЛос-Анджелесе, а потому тоже не звонил. Хотя обычно они разговаривали помобильнику каждый день.

Через два дня концертная группа вылетела в Даллас иФорт-Уэрт. В каждом из этих городов прошло по два концерта, потом один в Остинеи один в спортивном комплексе «Астродом» в Хьюстоне. Все время междувыступлениями Мелани добросовестно носила ботинок, и нога вроде стала болетьменьше. Наконец у группы выдалась пара свободных дней, которые они провели вОклахома-Сити. Это было настоящее блаженство. Они облетели с концертами всюстрану, и Мелани выкладывалась по полной. Выступления с травмой — простоочередная трудность, которую приходилось преодолевать во время гастролей, и нетолько ей. Один человек из техперсонала сломал руку, а у звукорежиссерасместился межпозвоночный диск, когда он тащил тяжелое оборудование. Однако чтобы ни случилось, все знали, что шоу должно продолжаться. Гастрольная жизньнелегка. Репетиции изматывали, концерты требовали нечеловеческого напряжения, аоднообразие гостиничных номеров набило оскомину. Всегда, если удавалось, ониснимали апартаменты. В каждом аэропорту их встречали длинные лимузины. Толькоездить на них было некуда, разве что от концертной площадки до гостиницы. Вомногих городах они выступали на стадионах. Вечные переезды и жизнь на колесахстали для них привычны. Через некоторое время все города для группы сливались водно целое, и они забывали, где находятся. Стояла особенно жаркая, знойная ночьв Канзас-Сити.

— Хочется отдохнуть, — сказала Мелани матери.Концерт прошел успешно, но Мелани неудачно соскочила со сцены, подвернувтравмированную ногу, и боль стала невыносимой. — Мама, я устала.

Мать с беспокойством и в то же время с раздражениемпосмотрела на нее:

— Если хочешь и впредь получать платиновые диски, надогастролировать. — Дженет хорошо разбиралась в шоу-бизнесе, и Мелани знала,что она права.

— Знаю. — Мелани не стала спорить с матерью, но повозвращении в отель чувствовала себя вконец измотанной. Она поспешила поскореепринять горячую ванну и лечь в постель. Усталость все больше давала о себезнать. В Чикаго группа наконец получила выходной. Обещал прилететь Том, иМелани, мечтавшая о передышке, с нетерпением его ждала.

— Что-то она неважно выглядит, — сказала Пэм. —Выступать с больной ногой все же не шутка.

В каждом городе для Мелани на сцене ставили табурет, нолодыжка никак не заживала. За пределами сцены Мелани передвигалась на костыляхв своем черном ботинке. В нем ходить было, безусловно, легче, но нога продолжалаболеть. И отек не спадал. Словом, лучше не стало. Если б еще не было самолета,то вообще беда. В своем самолете она по крайней мере могла лежать во времяперелета. Лететь коммерческим рейсом со всем оборудованием было немыслимо.Чтобы проверить весь багаж и оборудование, не хватит времени, отведенного напосадку. А так — просто загружались и летели.