– Вы довольно убедительно врете, Андреа.Человек неподготовленный мог бы принять это за чистую монету, но вы же знаете –нельзя обмануть того, кто и сам обманщик. Впрочем, на этот раз вам это сойдет срук. – Я открыла рот, чтобы отмести обвинение, но вместо этого простозасмеялась. Какой проницательный, однако. – Давайте-ка я перейду прямо к делу,потому что я уже готовлюсь сесть на самолет в Вашингтон и охранникам вовсе ненравится, что я собираюсь пройти через «рамку», разговаривая по сотовомутелефону. У вас есть планы на субботний вечер?

Я терпеть не могла, когда люди так формулировалисвой вопрос, спрашивали, есть ли у вас планы, не сказав, что собираютсяпредложить. Может, он хочет устроить дочери соседей протекцию в «Подиум» ипопросит меня взглянуть на ее резюме? А может, ему нужно, чтобы кто-нибудьпогулял с его собакой, пока он будет давать очередное интервью «Нью-Йорктаймс»? Я соображала, как поуклончивее ответить на его вопрос, но тут онсказал:

– Дело в том, что у меня заказан столик в«Баббо» на эту субботу. На девять вечера. Будет дружеская компания, в основномредакторы журналов и просто интересные люди. Одна дама из «На слуху», кое-ктоиз «Нью-Йоркера». Хорошие ребята. Ну, как вы на это смотрите?

Мимо меня, завывая и сверкая мигалками,проехала карета «скорой помощи». Машина пыталась прорваться через безнадежноглухую пробку, но, как обычно, водители игнорировали «скорую», и ей пришлосьвстать на красном наравне со всеми.

Неужели он только что пригласил меня? Да,именно это и произошло. Он меня пригласил! Он пригласил меня. КристианКоллинсворт пригласил меня на свидание – и не просто так, а в субботу вечером,в «Баббо», где у него заказан столик на самое лучшее время и где соберутсятакие же умные, интересные люди, как он сам. Что уж говорить о «Нью-Йоркере»! Янапрягала мозги, пытаясь припомнить, говорила ли я ему на вечере, что «Баббо» –тот самый нью-йоркский ресторан, который я больше всего хочу посетить, что ялюблю итальянскую кухню. Я знала, как этот ресторан любит Миранда, и мнемучительно хотелось туда пойти. Я даже подумывала прокутить там недельный заработок,и звонила, чтобы заказать столик для нас с Алексом, но у них все было забито наближайшие пять месяцев. И вот уже два с половиной года как мне не назначалсвиданий никто, кроме Алекса.

– Э-э… Кристиан, ей-богу, мне бы хотелось… –начала я, пытаясь тут же забыть, что я только что сказала «ей-богу». «Ей-богу»!Ну кто так говорит?! В памяти всплыла неловкая сцена из «Грязных танцев», гдеМалышка гордо заявляет Джонни, что она «притаранила арбуз», но я затолкала еепоглубже и заставила себя перейти в наступление:

– Мне бы хотелось… – Ну да, идиотка, ты этоуже сказала, теперь развей эту мысль. – Но я никак не могу. У меня… э… уже естьпланы на субботу. – Хороший ответ, что так, что этак, подумала я. Из-за сирены«скорой» я была вынуждена кричать, но думаю, мне все же удалосьпродемонстрировать чувство собственного достоинства. Не стоит соглашаться насвидание, до которого остается всего два дня, не стоит и обнаруживатьсуществование моего парня… в конце концов, это не его дело. Разве не так?

– У вас в самом деле какие-то планы, Андреа,или вы просто боитесь, что ваш друг не одобрит, если вы проведете время сдругим мужчиной?

Догадливый, ничего не скажешь.

– Как бы то ни было, вас это не касается, –сказала я сдавленно, как та женщина в школе Алекса, и укоризненно покачалаголовой. Я переходила Третью авеню, не глядя на светофоры, и меня чуть не смелмикроавтобус.

– Что ж, ладно, я не буду настаивать. Но яприглашу вас снова. И думаю, что в следующий раз вы скажете «да».

– Неужели? И почему вы так думаете?

Самоуверенность, делавшая его голос такимсексуальным, теперь очень походила на высокомерие; беда только, что от этого онстал звучать еще сексуальнее.

– Это предчувствие, Андреа, простопредчувствие. И не стоит забивать этим свою очаровательную головку – или головувашего друга; я просто подбираю друзей для хорошего ужина и хорошей компании.Может быть, и он захочет к нам присоединиться, Андреа? Ваш друг. Он, должнобыть, замечательный парень. Мне бы очень хотелось с ним познакомиться.

– Нет! – почти закричала я, ужаснувшисьперспективе увидеть их двоих за одним столом, таких изумительных и такихразных.

Я буду чувствовать себя неловко перед Кристианомиз-за правильности и добродетельности Алекса. Он наверняка сочтет егопростоватым провинциалом. Но еще большую неловкость я испытаю перед Алексом –из-за того, что он своими глазами увидит все то, что мне так нравится вКристиане: стиль, самонадеянность и такую непоколебимую уверенность в себе, чтооскорбить его, казалось, невозможно.

– Нет, – засмеялась я, или, вернее, издаласмешок, и постаралась, чтобы он звучал непринужденно, – я не думаю, что этохорошая идея. Хотя он наверняка тоже был бы рад с вами познакомиться.

Он засмеялся в ответ, но неискренне и немногопокровительственно.

– Это была просто шутка, Андреа. Я уверен, чтоваш друг действительно хороший малый, но мне не особенно интересно с нимзнакомиться.

– Ну конечно. Да. Я хочу сказать, я знаю…

– Послушайте, мне надо идти. Почему бы вам неперезвонить мне, если вы вдруг передумаете… или измените свои планы? Ну как?Предложение остается в силе. Да, и всего хорошего. Пока. – И не успела явымолвить и слова, как связь прервалась.

Что же, черт возьми, сейчас произошло? Ямысленно перебрала факты: знаменитый писатель каким-то образом нашел номермоего мобильного, позвонил по нему и пригласил меня в шикарный супермодныйресторан. Я не была уверена, что он с самого начала знал, что у меня естьпарень, но такая возможность его явно не обескураживала. Единственное, в чем неприходилось сомневаться, так это в том, что я очень долго болтала по телефону;этот факт подтверждали и мои наручные часы. Прошло уже двадцать две минуты стех пор, как я ушла из офиса; обычно за такое время я успевала вернуться.

Я убрала телефон, и до меня дошло, что я ужестою перед рестораном. Я открыла массивную деревянную дверь и вступила в тихийи темный обеденный зал. Хотя все места были заняты банкирами и юристами,поглощавшими свои любимые отбивные, шума практически не было слышно из-захорошо продуманного расположения столиков и коврового покрытия с густым ворсом.Казалось, даже весьма удачное цветовое решение в красноватой гамме такжепоглощало звук.

– Андреа! – раздался восторженный голосСебастьяна. Он устремился ко мне, словно я была его последней надеждой. – Мывсегда так рады вас видеть!

Две девушки в серых костюмах серьезно кивнули,подтверждая его слова.