Самаэлю известно, как алкоголь влияет на людей. Чаще всего он полностью меняет их облик, превращая из интеллигентного, добропорядочного человека в настоящую свинью. Сколько душ загубил алкоголь? Сколько жизней прервал и еще прервет? В обязанности воинов ордена входит оберегать людей от угрозы извне, но иногда верховный воин сожалеет, что им нельзя вмешиваться в обычную их жизнь.

Поэтому он не спешит познать эту часть человеческого существа. Смотрит на бокал в своих руках, словно это позволит ему узнать, по какой причине алкоголь так важен для людей. Почему они поклоняются ему чаще, чем своим обширным богам. Они отказываются от Всевышнего, заменяя его на бутылки со спиртным, а после считают себя атеистами. Нет, на самом деле они ничем не лучше верующих фанатиков, ведь они так же убьют за своего идола в бутылке, если придется. Нет!

Куприянова не двигается. Она отслеживает эмоции, сменяющиеся одна за одной на лице воина. Она боится потревожить его, а затея с обучением ангела человеческой жизни уже не кажется ей подходящей.

Девушка перестает улыбаться и поворачивает голову к огню. Спина ее выпрямляется, а рука аккуратно поправляет выбившиеся из прически пряди волос. Пальцы аккуратно сжимаются на ножке бокала.

Саша делает очередной глоток и вспоминает, почему ей мерещится вкус молока. Она давно пила этот напиток вместе со свежим сыром. Да, так оно и есть. Тогда была весенняя охота, и дети только вышли в свет. Был замечательный вечер.

— Спасибо за чудесный вечер, Самаэль, — Куприянова отставляет бокал в сторону и поднимается на ноги. — Я хотела бы отдохнуть и предлагаю тебе последовать моему примеру, — она слегка поклонилась. — Доброй ночи.

Воин следит за тем, как девушка выходит из комнаты, и ее идеально прямая спина говорит ему больше, чем любые слова. Она снова изменилась. Какой демон в нее вселился?

Мужчина вспоминает о тех случаях, когда демоны занимали живые человеческие тела. Темные создания подчиняли себе человека, но временами тем удавалось пробиться наружу. И вроде все сходится. Днем Александра, видимо, смогла совладать со своим демоном, но разве в таком случае она не должна была кричать об этом? Разве она не попросила бы его — Самаэля — спасти себя? Ведь одержимые всегда просили о подобном, всегда просили помощи. А она нет. Тогда в чем дело?

Самаэль поднялся на ноги и подошел ближе к огню, опустился перед ним на корточки. Кое-кто из воинов умел говорить с огнем. Это было редкостью, ведь огонь — это символ демонов, символ того, с чем они сражаются. Верховный воин такого не умел, да и как бы помогло ему пламя? Неужели показало бы, что произошло на той поляне, после которой смертная стала сама не своя? Глупость.

Мужчина поднялся на ноги и запустил в камин бокалом. Пламя на мгновение взметнулось, почти вырвалось из каменного плена, но затем сразу утихло.

Нет. Демоны здесь ни при чем. Они не могли забраться так далеко. Андрас не имеет понятия, где находятся наследник и дом некроманта, а значит, не может послать своих подручных. Значит остается что-то еще.

Самаэль поднял голову и замер, смотря на картину. На портрет. На лицо, изображенное на полотне. Он вспомнил, кого Саша напомнила ему сегодня утром.

Элизабет Манн глядела на него свысока.

***

Кто бы мог предположить, что воинам света потребуются чужие воины для защиты. Клаудия не видела ни одного ангела, но представляла их огромными, сильными созданиями, что могут снести своих врагов одной рукой. Неужели таким существам необходима помощь людей? Разве в обязанности воинов не входит обеспечение безопасности этих самых людей? Ведь демоны наверняка знают об ордене, состоящем только из людей. Что может помешать им схватить их и начать шантажировать небесных созданий? Тодд не понимает, зачем такой риск.

Девушка разглядывает убранство комнаты. Света не много, и в основном он исходит от тусклых лампочек. Еще одна загадка для девушки — проведенное электричество. Если вспомнить, как долго они с Мадлен спускались вниз, то удивительно, что здесь есть обычный свет. Скорее более уместно выглядели бы факелы и подсвечники. Электричество в голове Клаудии никак не вяжется с такой древней организацией. Правда, им никто и не говорил, насколько орден древний.

Продолжая рассматривать помещение, Тодд время от времени ловит на себе изучающий взгляд того пожилого мужчины, чье лицо увидела после того, как очнулась. Седой, с небольшой бородкой и в одежде, больше подходящей для университетского профессора. Он вполне сошел бы за преподавателя анатомии, что работал когда-то в местном университете небольшого города, где когда-то жила Клаудия.

Когда девушка осталась одна, без семьи, она переехала в Кёльн, но воспоминания о пожилом мужчине к которому она ходила на дополнительные занятия, о его спокойном голосе и добрых всепонимающих глазах остались с ней. Потому она не чувствовала никакого напряжения от того, что ее разглядывают так же, как она разглядывает и комнату.

— Выпей это, дитя, — мужчина протягивает Тодд глиняную кружку, от которой поднимается пар. — Это успокоит и согреет тебя, — Мадлен он ничего не предлагает. — Что вы хотите узнать? — старец переводит взгляд на создание Манна.

— Мне ничего от вас не нужно, кроме сведений о том, где находится Тереза и остальные ангелы. Мне необходимо встретиться с ней и поговорить.

— О наследнике, — понимает мужчина, но Мадлен его слова никак не подтверждает. — Сейчас королева находится там, где должна быть. После того нападения на собор орден не может вернуться обратно. Вы были там и знаете, какие потери понесли ангелы. Орден не велик и, защищая вас и наследника, стал еще меньше. Им необходимо восполнить силы.

— Пускай делают, что хотят, — жестко произносит Мадлен. — Мне нужны лишь сведения о наследнике и ничего более. Я сама найду его, без чужой помощи. Мне надо знать, куда ее спрятали.

— Туда, где до наследника никто не доберется, — старец разглядывает создание некроманта. — Туда, где она под защитой своей крови.

Клаудия смотрит на Мадлен, ожидая от неё каких-то действий. Она ждет, как женщина отреагирует на произнесенные слова, ведь только от них зависит, что они станут делать дальше. В каком направлении пойдут. Мысль остаться в мягком кресле под защитой какого-то странного общества, что знает о небесных существах, соблазнительна, но девушка прогоняет ее прочь. Нет. Она последует за Мадлен, и не посмеет бросить ее одну.

Молчание затягивается.

— Пожалуйста, — просит Тодд. — Это важно для неё, — она поправляется, — ...важно для нас. Ведь если мистер Андрас реально является тем, о ком Мадлен рассказывала, то следует обезопасить людей. Никто из них не представляет, что соседствует с демонами. Никто не гарантирует им безопасности, — она заглядывает старику в глаза. — Вы ведь охраняете ангелов, а они хранят покой человечества, так почему вы отказываетесь помочь? Не знаю, о каком наследнике идет речь. Честно, я вообще мало что понимаю, и я до конца не готова признать существование созданий, о которых читала только в сказках, но если все реально, то вы обязаны помочь. Мадлен не собирается причинять кому-то вред, она ведь… — Клаудия поворачивает голову к женщине рядом с собой, — ...хочет защитить наследника так же, как и вы. Неужели этого недостаточно?