считал раздел Германии единственно разумной и достойной основой взаимоотношений с Австрией. Вот почему у него все еще сохранялась обида на Австрию в связи с подписанием Пражского договора, который вызволил Саксонию из-под власти Пруссии. Несмотря на возражения Меттерниха, Харденберг считал договор посягательством на законную сферу влияния Пруссии в Северной Германии. Прусский министр оценил весть из Вены о том, что Меттерних отверг предложение Наполеона об аннексии Австрией Силезии. Он принял принцип, согласно которому решение германского и польского вопросов требовало австро-прусского сотрудничества «без промедления». Но Харденберг так же, как и Штейн, всегда настаивал на привлечении России к переговорам. Когда 11 апреля Харденберг предложил секретные переговоры в составе себя самого, Меттерниха и Нессельроде, австрийский министр отклонил предложение, заявив, что он пошлет в штаб-квартиру русских Штадиона со специальной миссией. Он не был еще готов дать понять Наполеону, что является членом враждебного французскому императору союзного руководства.

Сколь ни обескураживающей была позиция Пруссии, она едва ли вызывала удивление. Гораздо большую тревогу вызвали военные успехи Наполеона 2 мая при Люцене и 20 мая при Бауцене. Это была полная неожиданность. Победы вернули Бонапарту Саксонию и создали для Меттерниха новые угрозы. Одной из них была возможность сепаратного мира Франции и России. Тот факт, что не состоялся новый Тильзит, несмотря на старания Наполеона, доказывает еще раз, что Александр с самого начала поставил себе цели, идущие гораздо дальше изгнания французов с территории России. Вместо мира царь отослал Наполеона к Вене, скорее всего в надежде принудить австрийцев оставить свои сомнения в выгоде присоединения к коалиции.

Другая угроза реализовалась на практике: речь идет о крахе идеи создания блока центральноевропейских стран, посредством которого Меттерних рассчитывал подкрепить свои посреднические усилия. С очищением Саксонии от союзных войск и восстановлением Бонапартом своей резиденции в Дрездене король Саксонии спешно отмежевался от договора с Австрией и перешел под покровительство своего бывшего протектора. Король Баварии тоже отказался от союза с Австрией, а король Вюртемберга, помня трения с Австрией по поводу имперских рыцарей в Швабии, тем более был склонен довериться своему бывшему благодетелю. Любая мирная конференция теперь могла бы быть созванной только усилиями одной Австрии. Соглашение о перемирии, подписанное в июне в Плезвице, срок действия которого был рассчитан до 26 июля, было обязано лишь усталости двух великих держав от войны и авторитету нейтральной Австрии, расположенной на фланге арены противоборства.

Чтобы перейти от соглашения о перемирии к мирной конференции, союзников, согласно расчетам Меттерниха, нужно было убедить в том, что их цели, согласованные в Калише, будут уважаться, а от Франции нужно было добиться, как минимум, отхода за Рейн. Она должна будет уступить свою аннексированную к востоку от Рейна территорию, распустить Рейнский союз и уйти из Италии. С другой стороны, Наполеона нужно было убедить в том, что он сохранит влияние в Германии и Италии, в то время как ни Россия, ни Пруссия, ни Австрия не достигнут, с точки зрения Франции, опасного усиления. Поскольку оба условия противоречили друг другу, обе державы нужно было отчасти ввести в заблуждение. И не обязательно изобретением договоров, которые будут нарушены, но вовлечением соперников в ситуацию, когда под влиянием иллюзорных ожиданий они могли бы взаимно уступать друг другу, опасаясь присоединения Австрии к одной из сторон, если другая отказывается идти на уступки. Эта идея проходила красной нитью сквозь сложные, часто чересчур эмоциональные переговоры, которые привели к встрече Меттерниха и Наполеона в Дрездене в июне. Это был последний шанс решить вопрос о Рейнском союзе и польско-саксонские проблемы одновременно и к выгоде Австрии.

В стремлении произвести впечатление на союзников Меттерних выбрал проводником австрийской программы не обычного посланника Лебцелтерна, но графа Штадиона, человека, пользовавшегося доверием в Санкт-Петербурге, от которого следовало ожидать интерпретации директив Меттерниха, менее привлекательной для французов. Меттерних был также заинтересован в удалении столь радикального деятеля из Вены, чтобы не дать ему общаться с кайзером. Меттерних хотел использовать героя 1809 года таким образом еще в начале года, однако Штадион, отказываясь иметь хотя бы малейшее отношение к политике умиротворения Франции, неизменно отвергал все назначения. Он добивался того, чтобы Меттерних доказал свою решимость сражаться за дело рейха. Таким доказательством считалась мобилизация армии. Теперь, когда приказ об этом был отдан, Штадион с готовностью принял назначение, тем более что он мог теперь эффективнее бороться против сепаратного мира, на который, по мнению бывшего министра, как и Меттерниха, Наполеон мог пойти.

Инструкции, которые Штадион в начале мая повез в штаб-квартиру союзников, содержали очертания того, что Меттерних называл «добрым» миром. Помимо требований возвращения Австрии ее прежней части герцогства Варшавского и туманной ссылки на необходимость восстановления Пруссии в ее прежнем статусе в Северной Германии (пункты первый и второй), программа Меттерниха создавала видимость, что он желал того же, что Россия и Пруссия. Во многих отношениях это так и было. Далее Меттерних предлагал соответственно пункты, приводимые ниже: 3) уступку Францией аннексированной территории к востоку от Рейна; 4) предоставление независимости Голландии; 5) уступку территорий, аннексированных Францией в Италии; 6) возвращение на святой престол папы; 7) возвращение Австрии территорий, отнятых у нее по Люневильскому миру; 8) окончание верховенства Наполеона в Германии; 9) вывод Италии из-под французской протекции. Таким должен был быть добрый мир, который предлагал Меттерних, мир, за который он был готов бороться на переговорах. Он добавлял вместе с тем, что для привлечения Наполеона к участию в конференции потребуются более умеренные требования. Следовало бы прийти к согласию еще по программе-минимум. Эту программу Меттерних делил на две части – минимальные требования Австрии и требования аналогичного характера государств, которые она признает и поддержит. Австрийский минимум состоял из возвращения стране Иллирии, определения новых границ с Баварией и роспуска герцогства Варшавского. Другой минимум включал возвращение Пруссии ее юга, отказ Наполеона от территории к востоку от Рейна и его «отказ от Рейнского союза частично или с видоизменениями».

Меттерних никогда не подбирал слов так тщательно. Роспуск герцогства Варшавского подразумевал, но не предусматривал с абсолютной необходимостью новый передел страны, чтобы Россия не смогла захватить герцогство целиком – чего Австрия больше всего опасалась. Ссылка на Южную Пруссию предполагала, но не утверждала определенно, что для Пруссии выделена справедливая доля Польши. Но самым оригинальным был пункт о Рейнском союзе. Декларация Кутузова энергично требовала его роспуска еще и для того, чтобы отделить Саксонию от других государств. Но это как раз то, чего Меттерних хотел избежать, и, кроме того, Наполеон не склонен был добровольно сдавать свои позиции в Германии,