Точно так же улыбается сейчас Марго: улыбкой святогопотерянных вещей.

– Ладно. Я пошутил, Марго. Забудьте все, о чем я вамсказал.

– Вам пора. Кроликов нельзя оставлять надолго. А ваш…он такой симпатичный…

– Да. Мне и самому нравится.

– Только не кормите его морковкой.

– Не буду.

Дверь в стене, через которую я вошел, снова на месте. К томуже у нее появилась подружка: такая же дверь, но в противоположном углу, обе онизеркально повторяют друг друга. Вот черт, от этого места можно ожидать чегоугодно, лучше мне вернуться к Сонни-бою и Лоре (при условии, что она меня ещеждет) тем же путем, каким я пришел сюда. Я точно знаю, что увижу: задворки«Че…лентано», мусорные баки и чахлый лесок.

– Вам в другую сторону. Так ближе, – говоритМарго, стоит мне только сделать несколько шагов по направлению к выходу.

А я уж было решил, что Марго совсем потеряла ко мне интерес,увлекшись свиными отбивными: она отбивает мясо с удивительным проворством.Лора, вот кто оценил бы это наверняка.

– Прямо по коридору и направо. Попадете прямо в зал.

– Можно поцеловать вас?

– Я очень занята.

– Это просто дружеский поцелуй. Ничего больше. Вы мнепонравились. Вы меня развлекли.

Ее щека благоухает овощной смесью из шпината и перцев и ещечем-то, черт его знает – восточными пряностями, что ли?..

– Еще найдутся люди, которые развлекут вас по-настоящему, –шепот Марго, обволакивающий мое ухо, на секунду становится зловещим.

Фраза, которой нашпигованы дебильные страшилки в стиле«Возвращения живых мертвецов», но что конкретно имеет в виду Марго? Неважно, яне ребенок и писаться в кровать от страха не собираюсь, ты не на тогонарвалась, Марго!..

– Если они будут так же привлекательны, как вы, ясогласен.

– Нет. Я совсем не думаю, что они будут так жепривлекательны.

Означает ли это что-нибудь, кроме того, что Марго время отвремени смотрится в зеркало? Или что там заменяет ей зеркало. Ведра с водой, кпримеру.

– Тогда скажите, чего мне стоит опасаться?

– Разве человеку, который убил троих, стоит чего-тоопасаться? Напротив, как раз его все должны опасаться.

– Это была шутка, Марго. Я пошутил.

– Я тоже.

– Насчет чего? – осторожно спрашиваю я.

– Насчет травы – все правда. Не забудьте: голодная –сытая.

– Я помню. Помню.

– И потом – двери. Опасайтесь дверей. Стоит войти не вту дверь – и все изменится. Бесповоротно.

– Вы это серьезно?

– Но здесь вам нечего бояться. Прямо по коридору инаправо. Прощайте.

Почему же так пессимистично, Марго? Мне у вас понравилось.Обслуживание, оригинальный дизайн и все такое. Мы обязательно увидимся еще.Как-нибудь.

– Все остальные говорили так же.

– И?..

– Ни один не вернулся. Ни один.

Означает ли это что-нибудь, кроме того, что Остальные, НаКоторых Мне Плевать, больше никогда не посещали затерянную на трассе кафешку«Че…лентано»? По причине того, что их собственная трасса пролегала в одинконец; по причине того, что девушка, в которую они были влюблены, ответила имвзаимностью. Или по какой-нибудь другой причине, их не так уж много, причин:даже на звенья самого тонкого, самого узкого браслета Марго не наберется.

– Должно быть, мой друг бывал у вас, – говорю яМарго.

Называть другом человека, которого я собственноручно зарыл внескольких метрах от кювета, несколько самонадеянно с моей стороны. Но он былзнаком с Тинатин, или хотел познакомиться с Тинатин, или искал с ней встречи,фотографии в мобильном просто так не появляются. Макс искал встречи с Тинатин,следовательно, и его можно отнести к Остальным. Ищущим.

– Мой друг бывал у вас наверняка.

– Разве у вас есть друзья?

Не слишком остроумное замечание, как часто гадалки от плитыпозволяют отпускать подобное в адрес клиентов? Хотя… я ничего не заплатил Маргони за упоминание о моем прошлом, ни за манипуляции с моим плечом, ни затуманные предостережения – так почему бы ей не проехаться по мне напоследок?

– А кролик? Вы забыли про кролика. Сами же назвали егомоим другом.

Верно. Обычно я путаюсь в этих понятиях. Знаю только, чтодрузья дарят друг другу зажигалки, одалживают деньги и повторяют судьбу другдруга. Все остальное – не существенно.

Не существенно, вот как. Зажигалки – существенно, деньги вдолг – существенно, я мог бы добавить сюда совместное распитие спиртныхнапитков, обмен ссылками по Интернету, негласные состязания «чей пенисдлиннее», «чья телка сисястее» и «чья тачка круче», Марго же прозрачно намекаетна то, что меня ждет нелепая смерть Максима Ларина. Еще один аргумент в пользуутверждения, что Марго – гадалка так себе, иначе она бы знала, что я и Максникакие не друзья.

Последнее, что я вижу, прежде чем затворить дверь: черныйкролик у стройных ног Марго, ни воды, ни песка больше нет, пол на кухне«Че…лентано» выложен каменными плитами неправильной формы. Ничегоудивительного, неправильно здесь все, включая саму Марго, не забыть бырасспросить Великого Гатри о природе мескалиновых галлюцинаций.

…Коридор.

Марго не солгала – бояться мне действительно нечего, коридорпохож на все коридоры в подобного рода заведениях. Длинная кишка,звукоизоляционные плиты грязно-белого цвета, несколько люминесцентных ламп подпотолком, и, слава богу, ни одной двери. В спину мне не дышат черные кролики иоленята не-Бэмби, в спину мне не выпускают струю два вонючих скунса, а впередине семенит броненосец, наваждение кончилось. Или почти кончилось, ужепросматривается угол бильярдного стола и два столика у входа. Столики пусты, вночное время в «Че…лентано» не так уж много посетителей, к тому же я успешновыкурил одного из них.

Интересно, где здесь сортир?..

Сортир благополучно находится еще до моего водворения взале. Прежде чем в него забуриться, я машу рукой Лоре, со скучающим видомсидящей подле клетки с Сонни-боем, а заодно и бармену.

«Vespasiana» -

написано на табличке. Что-то безразмерно католическое, на умприходит Бах с токкатой и фугой ре минор, фильм «Стигматы» в виртуозномисполнении колхозной кинопередвижки, да еще, пожалуй, собор в Кельне. Яподнимался на верхотуру собора три раза за два дня, занятие не для слабачков,выжить можно, только если следуешь наверх за какой-нибудь красоткой в мини:винтовая лестница дает потрясающий обзор девичьих прелестей.

Ясно, что здесь я особых прелестей не увижу: за табличкой«Vespasiana» скрываются две кабинки с разболтанными низкими дверцами, парараковин, зеркало и автоматическая сушилка. Даже о жидком мыле не позаботились,сукадеи! Еще больше, чем разболтанные дверцы и отсутствие жидкого мыла, менясмущает надпись «Просьба к очаровательным посетительницам: вату и тампоны вунитаз не бросать!», феминистский сексизм налицо, хотя для того, чтобысмонтировать в сознании «очаровательные» и «вату и тампоны не бросать», нужноприложить некоторое усилие. Приписка на плакате, сделанная губной помадой: