«Она мастерски отработала образ доброго ангела, – мысленно фыркала Кристина всякий раз, встречаясь с Марьяной. – И ведь не просто так создала его себе... Пытается чего-то добиться и не вызвать подозрений. Чего? И зачем ей это нужно? И кто такой этот большой босс, на которого она работает и который желает Александру зла? Что им всем нужно от него?»

Чувство приближающейся опасности с каждым днем все сильнее сжимало сердце. Как же заставить эту интриганку выложить правду? 

За окном расцветал еще один день, полный приятных забот. Сегодня у Кристины не было запланированных дел, поэтому она решила приехать в студию и понаблюдать за творческим процессом. А еще она рассчитывала увидеть Марьяну и этот раз ее все-таки разговорить.

Ассистентка Алекса была в комнате совершенно одна. Сидела за столом, откинувшись на спинку кресла, и смотрела в монитор ноутбука. Как только в дверях показалась Кристина, на ее лице мгновенно появилась гримаска неприязни, глаза сощурились, плечи напряглись.

– Доброе утро! – бодро произнесла Кристина, но в ответ увидела лишь поджатые губы.

Она привычно устроилась на маленьком диванчике в углу. Открыла пудреницу и сделала вид, будто поправляет прическу. Несколько прядей, выбившихся из пучка, спускались на шею. Изящные серьги ручной работы с малахитом и бирюзой красиво оттеняли серые глаза. «Прическа уложена не так аккуратно, как у Марьяны, но тоже неплохо», – отметила она с улыбкой и повернулась к помощнице Алекса. Та сидела в прежней позе и демонстрировала полное безразличие.

– Знаешь, у тебя очень подходящая фамилия, – с дерзкой улыбкой сказала Кристина и, поднявшись, легкой походкой приблизилась к столу. Марьяна смерила ее недоброжелательным взглядом.

– Смирнова – от слова «смирение», не так ли?

Та мрачно молчала.

– Смиренная, добрая, исполнительная, вежливая… – Кристина старательно загибала пальцы. – Прямо Золушка из сказки!

Плечи шатенки напряглись. Ничего не ответив, она стала что-то сосредоточенно печатать. На среднем пальце сверкнуло золотое кольцо.

– И биография под стать имиджу, – невозмутимо продолжила Кристина. – После смерти родителей воспитывалась у тетки, которая в 90-е годы переехала за границу. Училась во французской школе. Потом, если не ошибаюсь, работала официанткой в кафе, где и познакомилась с малоизвестным музыкантом Александром. Только амбиции у скромной Золушки оказались поистине сказочными. Поэтому вскоре без сожаления бросила его, сказав, что он никогда ничего не добьется... – Девушка заметила, что при этих словах Марьяна, нервно теребившая карандаш, едва не сломала его пополам. – Однако, увидев, что дела у бывшего парня пошли в гору, решила воспользоваться знакомством. Немного хитрости и ума, – а это у тебя, несомненно, есть, – и престижная должность уже в кармане. От бывших тоже есть толк, да?

– Я прекрасно знаю свою биографию! – оборвала ассистентка. Ее голос наполнился презрением. – Но обсуждать подробности своей жизни ни с кем не собираюсь!

Кристина мысленно возликовала: наконец-то удалось как следует разозлить ее! На эмоциях человек способен выдать все свои тайные замыслы. На это и был расчет.

– Отлично, тебе наконец надоело притворяться, и ты перестала скрывать, что недолюбливаешь меня. Интересно, почему?

Лицо Марьяны стало непроницаемым, как каменная стена. Угрюмое молчание и строгий вид явно говорили о нежелании поддерживать разговор. Ну вот, рано обрадовалась... Однако сдаваться Кристина не собиралась. Принялась сочинять на ходу:

– Хоть Алекс и против, я подыскала тебе замену. Правда, он пока об этом не знает. Наверное, будет до последнего настаивать, чтобы ты осталась. Странно. Почему он так тебе доверяет? Почему не держит зла? Может, видит в тебе что-то, чего ты сама не хочешь замечать?

Послышался треск – Марьяна все-таки сломала карандаш, – и Кристина замолчала, удивленно округлив глаза.

– Хватит, – тихо попросила помощница. На лице появилось страдальческое выражение, словно ее ударили в солнечное сплетение и перекрыли кислород.

Кристина продолжала смотреть на нее во все глаза: что же так задело Марьяну? Где ее слабое место? Такая реакция немного озадачила.

Повисло молчание. Собеседница сжимала в руках обломок карандаша и о чем-то напряженно думала. Наконец произнесла:

– Алекс хороший человек. Помог мне в трудный момент, и я ему очень благодарна.

«Так благодарна, что готова вонзить нож в спину, если понадобится, – мысленно закончила за нее Кристина. – Значит, тебе не дает покоя, что Алекс хорошо о тебе думает. Что ж, попробуем развить эту тему...»

– Да, сейчас редко встретишь человека, умеющего сострадать и готового помочь ближнему... – задумчиво протянула она, устроившись на стуле напротив. – Вот ты создала себе прекрасный образ: многие считают тебя порядочным человеком. Ты и сама, наверное, убеждаешь себя в том, что напускная добропорядочность делает тебя лучше, чем есть на самом деле. Только все это видимость. Главное то, что внутри. – Марьяна вскинула бровь и ехидно приподняла уголок рта. Кристина продолжала: – Конечно, я не проповедник и не судья, просто сама до недавнего времени считала себя идеальной. А потом проанализировала свои поступки и поняла, что сделала много ошибок...

– Не нужно проецировать на меня свои комплексы, – отрезала женщина. – Со своей совестью я как-нибудь сама разберусь!

– Обязательно разберись. Загляни в свою душу: может, Алекс не ошибается, и ты действительно его не предашь?

Ох, зря она распинается! Вряд ли удастся достучаться до этой интриганки. Она давно работает на босса, так что, скорее всего, ее все устраивает, иначе бы не строила козни против Алекса.

Тем не менее, в лице Марьяны что-то изменилось. В глазах мелькнул страх, брови сползлись к переносице, губы задрожали. Однако было что-то, что заставляло ее держать рот на замке. «Она действительно напугана или это очередная уловка?» – не могла понять Кристина.

– Не тебе судить о моей душе, – медленно произнесла Марьяна.

– Да. Я не могу заставить тебя что-то изменить, потому что все только в твоих руках. Может, еще не поздно? Может, ты не...

Кристина не успела договорить. Дверь хлопнула, и вошел Робер, принеся с собой горьковатый запах одеколона и сигарет – в бирюзовой рубашке, расстегнутой почти наполовину, и черных джинсах. На шее змеится тонкий шнурок с подвеской в виде дракона.

– Я же сказал, что завтра позвоню! – раздраженно бросил он, прижимая телефон к уху. – Нет, в этот раз не забуду! Все, мне пора. Целую.

– Робер, тебя спрашивал…– начала Марьяна, но тот страдальчески поморщился:

– Если ты о старине Леви, то ничего не хочу слышать!

Все понятно – он снова поскандалил со звукорежиссером. И, судя по всему, теперь ищет уединенное место, чтобы привести эмоции в порядок. Интуиция не обманула. Робер, едва ей кивнув, скрылся в соседней комнате.