Я закрыла глаза и легла лбом на его соединенные с моимируки.

– Я уже не знаю, что я имею в виду. Наверное, сейчас ясказала бы что угодно и сделала бы что угодно, лишь бы ты согласился.

– На что согласился? – спросил он, в голосе сновапоявилась игривая нотка.

– Взять меня, – сказала я, не поднимая головы.

Он дернул меня за руки и бросил рядом с собой на землю. Яедва успела выставить руки вперед, чуть не угодив лицом в пыль. Я набралавоздуху, чтобы наорать на него, но тут он упал на меня сверху, вжав в грунт.

– Ты это чувствуешь? – спросил он.

– Да, – выдохнула я.

– Ты именно этого хочешь?

– В другой позиции...

– В какой?

– Я сверху.

– Почему?

– Я смогу контролировать. Ты слишком большой.

Он поднял меня за руку и развернул к себе лицом, падаяназемь, и усадил меня на себя. Я запрокинула голову, сражаясь с собственнымтелом, сдерживаясь, но Аматеон сказал:

– Я хочу видеть твое лицо.

Я посмотрела ему в глаза и наконец увидела в них давно ожидаемоевыражение. Темное желание, вожделение и нетерпение и еще... обладание. В егоглазах светилось обладание, полная уверенность мужчины, что теперь ты уже нескажешь "нет". Что ты на этот миг, час или ночь принадлежишь ему.

Я смотрела в жар его глаз, не жар магии сидхе или волшебнойстраны, но вечной магии мужчины и женщины, того вечного танца, которыйдействительно заставляет траву расти, бутоны – распускаться, зерно – наливатьсясоком. Все это было в его лице, та искра, которая дает начало всему.

– Аматеон... – зачарованно выдохнула я.

Он нахмурился:

– Что-то не так?

Я улыбнулась.

– Нет, все так. Все совершенно так, как надо.

И все было как надо, пока земля не начала меняться под моимиколенями. Я опиралась на твердую поверхность, чтобы поддерживать ритм, но вдругоказалось, что опора исчезла. Это был первый признак, что земля становитсямягче. Аматеон начал погружаться в почву.

Я приостановилась в замешательстве, и он схватил меня заталию.

– Не останавливайся, о Богиня, не останавливайся!

Я перенесла основной упор с колен на бедра, напрягала мышцыбедер и живота, чтобы продолжать движение, пока земля уходила из-под нас.Теперь я двигалась изо всех сил, как можно быстрее, снова, и снова, и снова,пока его руки не впились мне в бока, а он не закричал:

– Мерри, посмотри на меня!

Я заглянула в его бешеные глаза за миг до того, как тело еговыгнулось подо мной и все напряглось, за миг до того, как оргазм настиг и меня.Я боролась с собой, стараясь не отвести взгляда, не запрокинуть голову, незакрыть глаза, когда наслаждение залило меня, волнами тепла потекло по коже, имы закричали одновременно. Я старалась, чтобы он видел мои безумные глаза, этупочти болезненную гримасу на женском лице. Я сделала все, что было в моихсилах, но наконец сопротивляться оргазму стало невозможно, и я заорала в голос,запрокинув голову и закрыв глаза. Я кричала, а он вжимался в меня, и землярасступалась под нами, будто черные воды.

Потом я почувствовала, как он покидает мое тело, и тогдасмогла открыть глаза и увидеть, что стою коленями на роскошном черноземе. Япотрогала землю, и она подалась под моими пальцами, черная и влажная.

Я оглядела долину – она вся, до самого горизонта, былачерной и плодородной. Я стояла на коленях на влажной мягкой земле и ничего непонимала – и никого, кроме меня, не было.

– Аматеон, ты где?

А потом я вдруг очутилась на грубом каменном полу вполумраке ситхена, по-прежнему на коленях. Только что посреди видения и тут же– в сумрачном коридоре. Не будь я на коленях, я бы упала, а так от встречи скаменным полом мое лицо спасли выставленные вовремя руки да еще рука Холода,ухватившая меня за плечо.

– Спаси нас Консорт, – пробормотал он, давая мнепервый намек на то, что стряслось что-то неладное.

И тут же я оказалась лицом вниз на полу, а Холод навалился наменя сверху, закрывая от пуль. Все было слишком похоже на вчерашнее покушениево время пресс-конференции. Сердце мигом ушло в пятки, и я боролась с двумяпротиворечивыми желаниями: оглядеться по сторонам и постараться представлятьсобой как можно меньшую мишень. Впрочем, Холод не оставил мне выбора. Пока оннакрывал меня, грудью вжимая мою голову в пол, я не могла двигаться.

Он чуть приподнялся, левой рукой вытаскивая пистолет. Явидела, как он выбрал цель где-то дальше по коридору. Мне хватило обзорапонять, что мы находимся не во входном коридоре. Больно прижатая к каменномуполу телом Холода, я почувствовала отдачу от его выстрела, эхом прогремевшегопо стенам. Он опять выстрелил и дернулся от отдачи. Раздался мужской крик,голос я не узнала.

– Сейчас я тебя отсюда выведу.

Он сказал это так, словно ждал, что я начну спорить, но я несобиралась возражать. Убраться отсюда – было как раз то, что надо. Где всеостальные? Почему возле меня только Холод?

Он дважды выстрелил почти без паузы, уже ухватив меня заплечо свободной рукой. Потом вскочил на ноги и потащил меня за собой. Он ужепочти увел меня в другой коридор, побольше, отделенный стеной от наших врагов,но тут я увидела, что лежало в маленьком коридоре. Я запнулась и, может,высвободилась бы из хватки Холода, если бы он дал мне шанс. Но он, наверное,предвидел это и поволок меня со всей скоростью и силой, которые давала емупринадлежность к чистокровным сидхе. Он увел меня за поворот коридора, вывел изполя зрения и из-под обстрела нападавших, которых я так и не разглядела.Разглядела я только Кристалла с одетыми белым сиянием руками и Адайра,бросающегося в схватку с мечом, уже обагренным кровью. Но не из-за этого ябилась в руках Холода, приковавших меня к стене. На полу, в луже крови, растекающейсяиз-под тела, лежал Гален. Он не двигался.

– Пусти меня! – велела я Холоду.

Он качнул головой, с болью глядя на меня.

– Нет. Твоя безопасность важнее всего.

Я заорала на него и попыталась вырваться, но это было всеравно что сражаться со стальными тисками в оболочке из мускулов. Я не могла идернуться, если он не позволит. Он прижался ко мне всем телом, распластав постене, я даже ударить его не могла. Он знал, что я стану сопротивляться.

Я выкрикивала единственное слово, которое сейчас имело дляменя значение:

– Гален!

Я выкрикивала его имя, пока не сорвала голос, но ответа небыло.

Кто-то бежал по коридору. Холод, грудью прижимая меня кстене, добыл откуда-то из-за спины еще один пистолет и нацелил стволы в обестороны. Чтобы достать пистолет, ему пришлось немного отодвинуться, так что мнеудалось дотянуться до собственного пистолета на пояснице. Он был прав,обездвижив меня, потому что первым моим побуждением было броситься к Галену. Кимысли, ни логики – чистые эмоции. Благодаря Холоду я получила несколько секундна обдумывание ситуации. Я навела пистолет в другую сторону от тела Галена, назвук бегущих ног. Звук стремительно приближался.