– У нас тоже думают, что это не так. Весь мой родпровожал меня в путь, чтобы я его разыскал.

Тикарам подбросил в костерок несколько хворостин.

– Мне жаль, – сказал он затем, – но, похоже,ты путешествовал зря.

Странное дело, от этих слов старика в лицо Коренге повеялоправдой, незамысловатой и окончательной, точно погребальный сосуд на свежеймогиле. Или это так наложилась горечь от ссоры с Эорией и погасила надежду?«Зря… всё зря…» – эхом отозвался в сознании Коренги вещий внутренний голос.

Молодой венн передёрнул плечами и улыбнулся, не собираясьпоказывать стиснувшее душу отчаяние. Ему жгуче захотелось уязвить СтарогоКозла, поинтересовавшись, не напрасно ли в таком случае его внучка так отчаянноспасала из водоворота неподъёмный пестерь с книгами и зерцалами для наблюдениязвёзд… Коренга вовремя прикусил язык, сообразив: раз уж Тикарам до такой степенине желал признавать даже то, что он, Коренга, видел своими глазами, вряд листоило поминать о его поклаже в присутствии Эвриха. Не потому, что знаменитыйаррант мог неподобающим образом распорядиться тайнами старика. Просто жизньТикарама принадлежала лишь ему самому и Богам его веры, а вовсе не Коренге. Имолодой венн сказал совсем другое:

– Ты всё же заблуждаешься, думая, будто звёздныестолбцы, как ты их назвал, оказались бы никому не нужны. Вот мы, дети Кокорины,нечасто выбираемся странствовать по чужедальним краям. Мы не плаваем по морям,но я сам слышал, как наши леса сравнивали с океаном, и это поистинесправедливо. Справедливо и то, что мы преуспели в постижении звёзд, указующихдорогу в ночи, потому что без этого не выжить в лесу… Но посмотри, почтенный, чтоя за немалые деньги купил в Галираде, и не думаю, чтобы дома меня стали за эторугать!

Коренга наклонился, запуская руку под передний щит тележки,и безошибочно вытащил непромокаемую сумку.

– Это книга, прочтя которую я намерен узнать немалонового и полезного, – пояснил он с гордостью. – У нас говорят так:только лягушке, сидящей по самые глаза в болоте, кажется, будто она видит весьмир. Когда она взбирается хотя бы на кочку, круг неведомого расширяется…

Он распутал кожаные завязки и выложил на щит «Праведноезвездословие», думая только о том, как бы не сгореть со стыда, когда Эврих,затаив в углу бритых губ снисходительную улыбку, сейчас спросит его, многое лион уже успел прочесть и постичь. Коренга даже успел придумать для себя словоразумного оправдания: дескать, потом сразу сел на корабль, а там только-толькоосвоился, когда налетели морские сегваны… – и тут же задумался, стоило лиоб этом упоминать, и решил, что не стоило, ведь тогда пришлось бы говорить оботце Эории и об участи Ириллира, а он совсем не был уверен, разумно ли былоздесь про это болтать.

Так что в итоге Коренга изготовился смолчать в ответ навсякое поношение, даже самое обидное, благо возводить на себя напраслину итерпеть за неё ему было не впервой… Но не довелось.

Взгляд Эвриха сделался не просто пристальным –пронзительным, он живо протянул руку и взял «Праведное звездословие», неудосужившись спросить разрешения, – так, как сам Коренга нипочём не посмелбы взять даже материной иголки. Нетерпеливо раскрыв книгу, Эврих мгновеннопробежал глазами предварительную записку, стремительно пролистнул с десятокстраниц… И вид у него окончательно стал как у веннского волкодава, которыйдолго гнал волка и вот наконец увидел его в глухом конце оврага, откуда нетсквозного пути.

– Во имя ложа Прекраснейшей, испепелённого страстьюВседержителя! – вырвалось у него наконец. – Воистину люди не ведают,где придётся найти, где – потерять!.. Друг мой, – обратился он кКоренге, – не знаю, право, есть ли тебе дело до этого… Так случилось, чтонекий сын твоего племени завещал мне сотворить месть. Я дал священный зароквыполнить его волю, но мог ли я предвидеть, что другой отпрыск вашего народавложит мне в руки неотразимое оружие!.. Осмелюсь ли я просить тебя дать мне этукнигу хотя бы на один день, чтобы я мог сделать необходимые выписки?

Тут Коренга снова принялся лихорадочно соображать. Какимобразом книга, да притом посвящённая именам звёзд, могла послужить оружиемсправедливого мщения? Да к тому же неотразимым?.. Перед мысленным взороммолодого венна даже пронеслось видение тяжёленького томика, опускаемого наголову неведомого обидчика, но речь шла вроде о выписках, то есть о чём-товполне бестелесном?.. Неужели книга содержала могущественные заклинания,которые аррант собирался пустить в ход?.. Эврих выглядел значительным иприверженным добру человеком, его принимали виллы, в нём не находил изъянаТорон… К тому же книги, как и мечи, не делают единственными на весь мир: еслиЭврих не получит «Праведное звездословие» прямо здесь и сейчас, он всяко найдётего у торговца, готового угодливо выложить перед могущественным вельможей весьсвой товар…

Всё же Коренга сказал ему:

– Прости, почтенный, если мои слова покажутся тебенеподобающими, но, уехав из дома, я успел выслушать о своём племени такоеколичество неправды, что теперь опасаюсь даже случайным образом приумножить её.Если ты называешь эту книгу оружием, то прежде, чем оно будет тебе вручено,расскажи хотя бы, какого рода твоя месть и против кого она будет обращена!

Коренга наполовину ждал, чтобы Эврих разгневался на него задерзость, но, к большому облегчению венна, этого не произошло. Наоборот, аррантдаже чуть улыбнулся, как если бы вспомнив о чём-то очень хорошем, пусть дажедавнем и окрашенном грустью утраты.

– Ты, верно, согласишься со мной, если я скажу, чтовождю не обязательно знать всё обо всём, если он способен окружить свой тронмудрецами, сведущими в разных областях знания, – несколько неожиданноначал он, усаживаясь наземь. Коренга про себя отметил, что книгу из рук он приэтом не выпустил. – Скажу тебе даже так: вождя следует оценивать не впоследнюю очередь по тому, сколь отважными и прозорливыми умами он сумеетукрепить свою власть… Так вот, Царь-Солнце, который правит Аррантиадой последниечетверть века, в этом смысле есть сущее посрамление правды вождя.

Коренгу поразило, что Эврих произнёс эти слова, явноиспытывая меньше святотатственного чувства, чем испытал бы он сам, обзываянедоумком соседского сына. Аррант же продолжал:

– Нынешний Царь-Солнце склоняет своё ухо не к тем, ктовзыскует неприукрашенной истины, ему более по душе преуспевшие в восхваленииего собственного ума и несравненной учёности. Я не знаю, что за радость емупринимать незаслуженные хвалы, но льстецы тщатся снискать его расположение,буквально наступая друг дружке на головы. И это ещё полбеды, пусть бы дрались,как пауки в кувшине, – главная беда в том, что они всей своройнабрасываются на любого, способного вольно или невольно поколебать ихблагополучие. Ну… как если бы ты отравил пса, о котором многие стали быговорить, будто он во всём превосходит Торона.

Коренга представил и ужаснулся, а Эврих постучал пальцем покрасивому тиснёному корешку.