Глеб хохочет. Как у Леши вообще это получается? Его лента – хаос, бардак, случайные ламповые кадры без капли маркетинга. Его страница – инфантильный выплеск естественности.

Он зашел в «Инстаграм» Кристины, который теперь пестрел яркими пятнами, светло-розовым оформлением и тягомотно долгими постами. Глеб весело называл это: контентная проституция. Ее завтрак – уже инфоповод.

Первоначально его в ней это и привлекло. Умение поддерживать в себе интерес к жизни и все время его демонстрировать с помощью соцсетей. Она не утопала в бессмыслице и экзистенциальном кризисе. Она никогда не спрашивала у себя: «А кому это вообще нужно?». Уверенность в собственной важности, пусть иногда и истеричная, впечатлила его до глубины души.

– Помните, я рассказывала вам о технике, как привлечь мужчину? Она называется «Тело говорит за меня», – сообщает Кристина в сторис.

Глеб снова смеется.

– Сейчас у меня есть мой мужчина, и я нашла технику, которая разбудила в нем такую страсть прошлой ночью. Он всегда был достаточно холоден в постели, но вчера, после того, что я сделала…

Можно было бы красиво сказать, что у Глеба от возмущения перехватило дыхание, что он пребывал в таком шоке, что мысли отключились, а бессознательный гнев загорелся по щелчку. Но, если говорить конкретнее, он охуел.

Кристина в это время плескалась в своем главном искушении, которое преподнес ей Бали, – в ее красоте. Она с удовольствием наблюдала свое загоревшее лицо, нежно проводя ватным диском по коже. Тени падали идеально, освещение подсвечивало ее волнистые от влажности волосы. Она внутренне светилась благодарностью и ощущала себя одной из самых счастливых женщин на земле. Она пребывала на пике своего ресурсного состояния и этот день собиралась покорять. Йогой, тантрой, приятной компанией и здоровой пищей.

– Что это, мать его, такое?

Глеб врывается к ней в ванную, тыча телефоном в лицо. Кристина хмурится и долго не может понять, что происходит. Глеб выглядит яростным, неадекватным и «низкочастотным».

Чего он ожидал? Что она тут же начнет вымаливать прощение? Нет. На какой-то момент в ней наконец-то проявляется та Кристина, которую он встретил в Москве. Жесткая и стервозная.

– Я монетизирую свои эмоции, – отвечает она. – И делюсь полезным контентом, который основан на реальной жизни.

Глеб резко втягивает воздух через ноздри. Он обескуражен.

– Ты меня выставила подопытным кроликом для тренировки женских чар. Я чувствую себя теперь…

– Одной из телок, которых ты разводишь на секс?

– Я не заявляю это в сторис на всеобщее обозрение.

– Я видела, как ты скинул в чат фото моего лифчика.

Это уже удар под дых. Глеб не знает, как ему реагировать. Он даже не может вспомнить, когда конкретно это сделал.

– Какой-то чат и твои тысячи просмотров.

– Боже, я тебя даже не отметила.

– Все догадаются.

– Догадаются, что мы с тобой переспали? Глеб, – Кристина продолжает протирать лицо ватным диском, – я не могу понять, в чем проблема. Не утрируй.

– В смысле: не утрируй?! – Он ударяет кулаком по раковине, Кристина вздрагивает, но так и не переводит на него взгляд. – Ты использовала меня. Использовала для секса и для того, чтобы проверить какую-то технику.

– Вау. А твои пикапные фразочки или как ты меня морозил в «Инстаграме» первых три дня – не какая-то техника, это другое?

– Конечно, другое.

– Женская энергия – по сути, тот же пикап, только на высоких вибрациях. Я не могу понять. – Тут она наконец-то оборачивается к нему. – Если девушка делает что-то, чтобы добиться секса, то она сразу плохая? А если это делает мужчина, то это само собой разумеющееся? Ты не помнишь, как уговаривал меня на секс? Как произносил все эти фразы из разряда: мы живем один день, цитировал своего Батая о сексе как преодолении смертности?

– Ты несешь какую-то херню.

– О, типичная мужская позиция. Стоит женщине хоть что-то аргументировать, как сразу ссылаетесь на бред. Разве ты не хочешь просто выслушать и разрешить этот конфликт?

– Ты унизила меня.

Кристина фыркает.

– Значит, разговаривать нормально ты не хочешь?

– Ты… Ты! – Глеб не знает, что сказать. Он переполнен гневом. Он покраснел, дышит поверхностно, ярость витает в воздухе. – Ты, чертова шлюха, использовала меня как свой какой-то… контент! Вынудила меня переспать с тобой с помощью какой-то своей психологической херни.

– Ты делаешь то же самое. Постоянно. Думаешь, я не слышала, как вы с Лешей обсуждали, кто с кем и как переспал? Думаешь, я не вижу все твои манипуляции? Ты просто строишь из себя какого-то страдальца, потому что мамочка в детстве тебя недожалела. Бродишь по городу весь день пьяный, выдумал, что ты какой-то мученик, непонятый гений. Или кто? Кто? Гениальный организатор тусовок? У тебя тонкая душевная организация? Не хочешь секса? Хорошо. Хочешь любви? Так попроси, и я с удовольствием тебе ее дам. Но ты хочешь строить из себя всего такого сложного, независимого. Я всего лишь играю по тем правилам, которые ты и придумал…

Страх парализует ее мгновенно. Рука Глеба молниеносно хватает ее за шею и немного сжимает. Сколько это длится в реальности? Пару ничтожных секунд. Для Кристины они становятся вечностью.

Весь ее мирок сужается до мелкого движения рук, в котором сосредоточилось столько страха и горечи, что у Кристины будто замирает все. И органы, и вибрации, и извилины. Страх накрывает ее мгновенно. Сердце только больно бьет по ребрам, а на глазах появляются слезы. Это не ее реакции. Тело говорит за нее.

Глеб взглянул на свою руку так, словно она чужая. Моментально выскочил из комнаты и захлопнул дверь, слыша первые звуки ее плача. Он не верил, что сделал это. Просто не мог поверить.

Он вылетел с виллы, где у порога на байке уже сидел полуголый Леша. Глеб двигался наугад. Быстро. Быстро. Еще быстрее. Чтобы обогнать осознание того, что на какую-то долю секунды он действительно поверил, что может задушить ее.

Он знал, что мог. Не приди он в себя чуть раньше, дав ей сказать чуть больше, и неизвестно, что бы сталось с Кристиной.

Он не чувствовал раскаяния, он паниковал, потому что обнаружил в себе то, с чем не мог справиться.

Глеб стоял между двух пирамид. В центре Светозара было на удивление тихо. Он не знал, что делать. Просто не знал. И дергал за единственно возможную для него ниточку – чокнутого Гуру.

– Черт, черт, черт.

Его мозг активно искал путь спасения. Алкоголь? До ближайшего супермаркета сорок минут. Девушка в белом платье? Она бред. Ее нет. Что она ему сделает?

Он представил, как руки сжимаются у нее на шее,