важность с этого разговора.

– Я не буду жить с тобой в том гараже.

– Снимем квартиру. Где хочешь.

– У тебя нет стабильной работы.

– Найду.

– Ты… – она не знала, что еще сказать.

– Я понял.

Натянулась драматичная суровая пауза, которая заполнила весь салон автомобиля до удушья. Марго нервно грызла ноготь на большом пальце и тоже смотрела только вперед. Она не знала, что сказать. Об их будущем с Севой она никогда не думала.

Сама мысль, чтобы отделиться от «Мяса», казалась ей невозможной. Она вросла в эту тусовку, и все они были как тот монстр Гуру со сплавленными вместе лицами. Иногда она мечтала о каком-то спасении, о способе прекратить все это, но не представляла себя без них.

Как бы они жили вместе с Севой? Они часто оставались вместе наедине, излишне часто, но над ними всегда висел призрак Глеба, словно отец Гамлета.

Она пыталась представить, что было бы, если бы они встретились просто так. Если бы изначально она не воспринимала Севу как дополнение к Глебу. Если бы они пересеклись в каком-нибудь кафе, как в романтическом фильме, или более бытовой вариант: познакомились бы в «Тиндере» и сходили на одно неловкое свидание – что тогда было бы? Вряд ли они продолжили бы общаться. Между ними не было ничего общего, они даже общих планов не могли построить.

Что следовало сказать в такой ситуации: «Прости, что не оправдала твоих ожиданий», «Мне нужно подумать»? Вранье. Она не хотела даже думать об этом. Само возвращение в Москву казалось ей чем-то нереальным. Мозг ей мозолило мероприятие для Гуру, некая цель, такая всепоглощающая и масштабная, такая нервная, что она не видела возможности шагнуть вправо или влево.

Сева продолжал молчать. И чем дольше он молчал, тем сложнее было вернуться к этому разговору. 

* * *

У Кристины ожирело эго.

Она сидела в Lazy Cats[60], шапка из взбитых сливок на капучино медленно увядала. Вокруг устроились люди с «макбуками», официантки вежливо приносили экологичные металлические трубочки, кто-то жег благовония для очередного праздника. Кристина глядела на свой директ, заваленный словами поддержки, личными историями и набухающим, растущим хайпом.

Свою личную трагедию она превратила в контент, и контент шел ей на пользу. Она не успевала смотреть сторис, в которых ее отмечали, и вечно отвлекалась на Lightroom, чтобы на заплаканном селфи сделать следы синяков.

Внутренне она злорадствовала. Вот ей наконец-то попался подходящий материал, который введет ее в игру на другом уровне. Теперь ее блог может позволить себе меньше информативного контента и перескочит в ее маленькую автобиографию сильной и уверенной женщины. Глеб все-таки выполнил свою задачу, он стал ее контентом. Пусть и не таким, как она планировала.

Вся эта лайковая суматоха прекрасно отвлекала ее от переживаний. Даже не отвлекала, переживаний никаких и не было. Да, она испугалась. Да, она еще сильнее разочаровалась. Но трагедия восполнила себя сполна, она смогла ее монетизировать.

Кристина жадно наслаждалась вниманием и сочувствием, его было так много, что роль оскорбленной женщины вживалась в нее. Она обнаруживала в себе все новые и новые инсайты.

Встречу с Марго она прямо предвкушала как свежие сплетни. Что она еще расскажет о Глебе? Какие мерзости он делал? Что еще она расскажет в своем новом посте?

Марго влетела в зал, так же нервно прижимая к себе телефон. Заметив Кристину, выпрямила спину и спокойно села в бархатное кресло напротив. Молчание было солидарным и важным. Кристина с удовольствием ожидала, когда Марго заговорит.

– И что он с тобой сделал?

Кристина фыркнула. Этот разговор был как шахматная партия.

– Пытался придушить.

Марго кивнула и задумчиво уставилась в пол. Может, она хочет ее подкупить? Заплатить за ее молчание?

– Ты вечно будешь его покрывать, не так ли? Замаливать его грехи и всюду выручать, надеясь, что так он обратит на тебя внимание?

– Кристи-и-ин, – протянула Марго, почесывая бровь, – я не знаю, как тебе объяснить нашу дружбу и все, что мы пережили.

– Разве мы не с этой целью встретились? Чтобы ты мне все рассказала?

Марго неуместно долго молчала. И паранойя Кристины начала просыпаться от долгого сна. Она вспомнила свои переживания, вспышки пробуждения интуиции, когда она еще в начале поездки замечала, что Марго и Сева что-то скрывают. В их компании было что-то болезненно странное, и если поначалу она не хотела в это вмешиваться, то теперь ей стало ужасно интересно.

– У Глеба не все в порядке с головой, как ты могла заметить.

– Да уж. Это точно.

Слова Марго давались с трудом, и это настораживало.

– Он… нестабильный. Бывает, не контролирует себя. Нападает, ввязывается в драки и…

– Так я – его очередная жертва?

Марго долго не продержалась. Черты суки в ней проявились. Она недовольно цокнула языком.

– Жертва? Он тебя изнасиловал и расчленил? Ударил?

– Ты обесцениваешь мою трагедию.

– Я не вижу, что это трагедия, – она развела руками. – Я не вижу ни синяков, ни ссадин. Я думала, что приеду, а ты ревешь в три ручья. Но нет, приятно проводишь вечер, наслаждаешься капучино.

– Не указывай, как мне это переживать. Из-за таких людей, как ты, которые обесценивают все, домашнее насилие процветает.

– Не говори мне о домашнем насилии, – выплюнула Марго так злобно, исподлобья, что мурашки пошли по телу. – Рассказать, что пережила моя мать? А может, историю, как одну официантку изнасиловали после закрытия? Рассказать, как после клуба меня прижали к стенке, и только Глеб в тот момент за меня заступился? Есть насилие реальное, и я его видела, а то, что ты делаешь в «Инстаграме», – это шоу.

Марго, видимо, намеревалась сделать так, чтобы у Кристины заколола совесть, но той было плевать. Она знала свою работу хорошо, слишком хорошо. И знала, что тысяча тихих трагедий проиграет одной грамотно раздутой истории. Может, правда и не была на ее стороне, но вот маркетинг – всегда.

– Это важное шоу. Для всех нас.

– Предположим, я согласна, но мы собрались с тобой повестку феминизма обсуждать? Не могу понять, – возмутилась Марго. Официантка неловко стояла за ее спиной, боясь подойти. – Я сочувствую, что с тобой это случилось. Глебу нет оправдания. И я не пришла его оправдывать.

– Тогда зачем ты пришла?

– Я пришла предложить тебе свалить.

Она и так планировала покинуть эту странную компанию. Свою балийскую жизнь Кристина уже устроила за рамками виллы. У нее появились друзья, поклонники и директ с предложениями потусить на другой вилле. В тропиках народ был куда дружелюбнее, а еще один адепт инстаграмного Бали никому не помешает.

Но