- И все? - удивились мужчины почти хором. - Здесьбольше нечего смотреть?

- Да вы и этого не успеете, - засмеялась Вера. - Этотолько кажется, что за три дня можно многое успеть. Если пойдете в ТермыКаракаллы и попробуете все, что там есть, так вы оттуда полдня выйти несможете, а потом придете в отель, плюхнетесь в кровать и заснете как убитые, атам и день прошел. Термальные воды очень полезны, но это большая нагрузка насердце, вы потом с непривычки даже прогуляться не сможете.

«Не мой контингент, - параллельно думала она, объясняя вновьприехавшим особенности баден-баденской жизни. - Эти не играть приехали, аотдохнуть, сбежали небось с какой-нибудь выставки-ярмарки во Франкфурте или ссеминара и хотят оторваться на полную катушку. Играть они, конечно же, пойдут,и пойдут прямо сейчас, они, уже нацелились на казино, но игра для таких - неспособ существования, а вид развлечения.

Потом будут рассказывать, как играли в баденском казино!Нет, не мои вы, ребятки. А даже если бы и были моими, я бы все равно васвыпустила. Мне вы уже не нужны. Или пока не нужны? Хорошо бы все-таки, чтобы«уже», а не «пока».

- Мы можем пригласить вас составить нам компанию? -спросил тот, что покрасивее. - Если вы не заняты, конечно. А то мы тут ничегоне знаем…

- Мне очень жаль. - Улыбка у Веры была такой искренней,что мужики поверили, будто ей и впрямь жаль.

И в этот момент очень кстати снова затюлюлюкал мобильник.

- Добрый вечер.

Это был тот звонок, которого она ждала весь вечер.

- Здравствуй, - радостно ответила она. - Какие новости?

- Пока никаких, но готовность номер один. Как толькоподвернется удобная ситуация, она будет немедленно использована.

- Сколько у тебя вариантов?

- Четыре. Пока четыре, но, возможно, скоро будетбольше. Программа, которую я разработал, оказалась на редкость продуктивной.Всю новую информацию я сброшу тебе через Интернет. И знаешь, у меня появиласьеще одна идея…

- Говори, - потребовала Вера.

- Если удобная ситуация слишком долго не складывается,ее ведь можно сложить, верно?

- Я подумаю, - медленно ответила она, сглатывая колючийсухой ком, вставший в горле.

- Конечно, это будет стоить дорого, но зато всяпрограмма будет полностью поддаваться планированию.

- Я подумаю, - еще медленнее повторила она, чувствуя,как между ладонью и пластиковым корпусом телефона пробежала струйка пота.

Она не ошиблась в нем. Вот кто нужен ей был с самого начала.Такой, как он, а не жадный до чужих денег разгильдяй Воркуль. Ну что ж, наошибках учатся.

Вера быстро взяла себя в руки, махнула Кемалю, чтобы принессчет, расплатилась, оставила приличествующие случаю чаевые и встала из-застола.

- Извините, дела, - обратилась она к своимсобеседникам. - Желаю вам приятно провести время в нашем городе.

Домой Вера направилась не через Леопольдплатц, что было быближе, а мимо Фридрихсбада, сделав изрядный крюк. Вот оно, ее любимое место вгороде. Огромное старое дерево, вокруг него - скамейка, напротив дом, где жилДостоевский. На втором этаже - балкончик с бюстом писателя и книгой, на обложкекоторой легко прочитывается название «Игрок» на русском и немецком языках. Верамогла часами сидеть здесь, смотреть на голову Федора Михайловича и представлятьсебе его по дороге из казино в этот дом, проигравшегося дотла, отчаявшегося,ненавидящего самого себя, испытывающего острую и горькую вину перед беременнойженщиной, которая ждала его в этой квартирке и которой завтра не на что будеткупить еды. Интересно, как далеко мог бы зайти этот неординарный, непохожий надругих, остро чувствующий человек ради того, чтобы повернуть время вспять,вернуть проигранное, получить возможность начать все сначала и вовремяостановиться? Мог бы он украсть? А обмануть? А убить? Она так глубоко погружаласьв выдуманный, воссозданный из обрывков прошлого мир, что порой ей начиналоказаться, что она чувствует писателя, слышит его шаги, ощущает спиной егодыхание, и в такие моменты она всем своим существом понимала ответ: да,обмануть мог. Но не украсть и не убить. Потому что такие, как он, падают вглубины отчаяния и омерзения к самому себе куда быстрее и безогляднее, чеммногие другие, он не успеет даже обдумать мысль об убийстве, как почувствует,что ненавидит сам себя. Если судить по книгам, он был болезненно совестлив, ноесли судить по его жизни, - столь же болезненно безволен.

Он играл и не мог остановиться, он бросил беременную женубез денег и уехал в другой город, где сошелся с другой женщиной и продолжалиграть. Слабый, безвольный человек, не уважающий сам себя.

А вот нынешние - не такие. С ними легче. И проще. Таких, какФедор Михайлович, теперь нет. Поэтому и проблем куда меньше.

* * *

Вечер субботы и даже половину Пасхальной ночи НастяКаменская провела за компьютером. Ей не понадобилось ждать понедельника, чтобывзять в архиве Верховного суда дело Семагина, приговоренного к пожизненномузаключению за девять убийств, в том числе и за убийство Кристины Лозинцевой.Семагин был «узкоспециализированным» гастролером, преступления совершал тольков Москве и Московской области, и почти все необходимые сведения были в Настиномкомпьютере. Ловили Семагина так же долго и так же плохо, как небезызвестногоЧикатило, он трижды попадал в руки милиционеров, и трижды его отпускали либо занедостаточностью улик, либо за полным их отсутствием, либо вследствиенеобъяснимой, магической какой-то невнимательности сотрудников розыска ипатрульно-постовой службы. Кристина Лозинцева была последней, девятой жертвойдетоубийцы, то есть у нее, строго говоря, были самые высокие шансы остаться вживых, если бы хотя бы один из трех случаев задержания Семагина закончился быдействительно задержанием, а не разведением рук и сквозь зубы процеженнымиизвинениями.

Просматривая записи, сделанные во время беседы с матерьюТани Шустовой, Настя недовольно морщилась, вполголоса ругала себя и досадливодергала намотанные на кулак пряди отросших волос. Вот ведь всегда она знала,что к любому разговору нужно готовиться, только тогда он даст результат, клюбому разговору, будь то проводимый по поручению следователя официальныйдопрос, оперативный разведопрос или просто беседа. Когда есть представление отом, что ты хочешь в итоге получить, то заранее выстраиваешь план и готовишьвопросы, а когда все с бухты-барахты, то и толку никакого. Сто раз проверено!

Вернувшись домой после встречи с Шустовой, Настя позвонилазнакомому психологу, объяснила, что собирается проводить комплексноемонографическое обследование семей потерпевших, выслушала длинную и толковуюлекцию о том, какие сведения необходимо собрать и какими методиками при этомлучше всего воспользоваться, и приуныла. Ничего этого она не сделала, так,посидели на лавочке, поговорили о погибшей девушке, о ее характере, подружках,поклонниках, привычках. По неопытности Насте показалось, что этого вполнедостаточно, но оказалось - нет. Далеко не достаточно. Более того, это вообщевсе не то.