В его глазах было что-то пугающее. Он боялся меня,по-настоящему боялся и потому ненавидел.

Рис шагнул чуть вперед, встав не совсем между мной илейтенантом, но почти между. Я не противилась. Всегда неприятно, когда на тебясмотрят с такой ненавистью.

– Мы встречались только однажды, лейтенант. Почему выменя ненавидите? – Вопрос был таким прямым, что даже человек вряд ли быего задал. Но я не понимала, в чем дело, не могла понять – так что должна быласпросить.

Он отвел взгляд, пряча глаза, словно не ожидал, что я сумеютак глубоко заглянуть в его душу. Он сказал очень тихо:

– Вы забыли, я видел, что вы оставили на той кровати –просто груду мяса, порезанного на ленточки. Без зубной карты мы бы его даже неопознали. И вам неясно, почему я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались? –Он покачал головой и взглянул на меня пустыми, непроницаемыми глазамикопа. – Уходите, принцесса. Берите ваших громил и уходите. Я здесьстарший, и я не хочу вас здесь видеть.

Теперь его голос был спокойным, очень спокойным, слишкомспокойным для этой страшной обстановки.

– Лейтенант, это я вызвала "Детективное агентствоГрея". – Люси Тейт сошла вниз с палубы.

– А кто вам разрешил? – поинтересовался Петерсон.

– Мне никогда не требовалось специального разрешения,чтобы привлечь их. – Она прокладывала путь сквозь ряды тел, и когдаподошла поближе, оказалось, что она выше лейтенанта больше чем на голову.

– Ясновидица – это я понимаю. Даже мистер Грей, потомучто он известный маг. Но она?! – Он ткнул пальцем в мою сторону.

– Магические познания сидхе всем известны, лейтенант. Ядумала, чем больше здесь будет голов, тем лучше.

– Вы думали, вы думали... Не надо думать, детектив,надо выполнять инструкцию. А по инструкции вы должны были согласовать ихприглашение с главой группы расследования, а это – я. И я говорю, что ееприсутствие нежелательно.

– Лейтенант, я...

– Детектив Тейт, если вы хотите оставаться в этойгруппе, вам придется следовать моим инструкциям, моим распоряжениям и не споритьсо мной. Это понятно?

Я видела, как Люси буквально борется с желанием сказатьрезкость. Наконец она произнесла:

– Да, сэр. Это понятно.

– Хорошо, – сказал он. – Потому что мнеплевать, что там наверху думают, потому что это я отвечаю за все своей задницей,потому что меня будут рвать на части репортеры; и я заявляю, что это былядовитый газ или еще какая отрава. Когда токсикологи закончат с телами, онискажут, что это было, и нашим делом будет найти того, кто это устроил. Сперва –кого, а не что. Людей, а не каких-то там... За раскрытием этого убийства встрану волшебных сказок лезть нечего. Очередной психованный сукин сын, такой жесмертный, как все присутствующие.

Он неловко склонил голову к плечу, потом посмотрел на меня,на Риса и на Холода позади нас.

– Прошу прощения, ошибся. Смертный, как всеприсутствующие здесь люди. Теперь тащите ваши бессмертные задницы отсюдаподальше. И если я узнаю, что кто-нибудь из моих подчиненных с вамиразговаривает, он будет подвергнут дисциплинарному взысканию. Всем ясно?

– Да, сэр, – отчеканила Люси.

Я очаровательно улыбнулась.

– Огромное спасибо, лейтенант. Мне осточертелонаходиться среди всех этих трупов. Это – одна из худших вещей, которые я виделав жизни, так что благодарю за разрешение уйти, когда от меня требовалось всемое самообладание, чтобы отсюда не сбежать.

Я продолжала улыбаться, стягивая с рук резиновые перчатки. Яих надела, потому что не хотела касаться никого... ничего... – как назватьпогибших, кто или что? – не хотела чувствовать прикосновение их мертвойплоти.

Рис тоже освободился от перчаток: он-то к телам прикасался.Мы пробрались к пакету, предназначенному для использованных перчаток, и я несмогла удержаться, чтобы не обернуться уже от самой двери:

– Еще раз спасибо, лейтенант. Я с вами согласна. Я незнаю, какого черта я здесь делала.

С этими словами я и вышла. Рис и Холод шли за мной вслед,словно бледные тени.

Я уже сидела за рулем "акуры"[13],когда поняла, что не помню, куда нам надо ехать. Так я и сидела, уставясь назажатые в руке ключи. В голове не было ни единой мысли.

– Куда мы едем?

Мужчины переглянулись, потом Рис с заднего сиденья сказал:

– Давай я поведу, Мерри.

Он наклонился вперед между сиденьями и осторожно вынул ключииз моей руки. Я не сопротивлялась. Казалось, что весь мир вокруг меня звенит –словно какой-то невидимый комар жужжал прямо мне в ухо.

Рис открыл мне дверцу, и я обошла вокруг машины на сторонупассажира. Холод придержал дверь и усадил меня, прежде чем перебраться назаднее сиденье. Повезло, что Рис оказался с нами. Холод не умеет водить машину.

– Пристегнись, – напомнил Рис.

Забыть пристегнуться – это на меня не похоже. Я застегнуларемень только со второй попытки.

– Да что это со мной?

– Шок, – объяснил Рис, трогая машину.

– Шок? Почему?

Ответил Холод, наклонившись ко мне через спинку сиденья.Стражи, как правило, не пристегивались: они могли лишиться головы и не умеретьпри этом, так что, полагаю, короткий полет через ветровое стекло не слишком ихволновал.

– Ты это сама сказала полицейскому. Ты никогда невидела ничего ужаснее того, что тебе пришлось увидеть только что.

– А ты видел?

Он помолчал мгновение и сказал:

– Да.

Я взглянула на Риса, который вез нас по Пасифик-хайвей с егочудесными видами на океан.

– А ты?

– Что я? – спросил он, сверкнув улыбкой.

Я нахмурилась.