– Ты говоришь загадками, Рис, – сказал Холод.

– Ага, Рис. Ты не мог бы сказать проще?

– Может, они просто не поняли, что в зале что-то есть?

– То есть? – спросила я.

– Люди практически не способны видеть духов, каких быто ни было.

– Ну да, но если ты намекаешь, что духи, бестелесныесоздания, перебили в клубе всех до последнего человека, я не соглашусь.Бестелесные сущности – у них не хватит... физической энергии, чтобы вывести изстроя так много людей сразу. Они могут справиться с одним человеком, если онобладает сверхчувствительностью к их воздействию, но даже это под вопросом.

– Не бестелесные сущности, Мерри. Это был дух иногорода.

Я недоуменно моргнула.

– Что, привидение?

Он кивнул.

– Привидения тоже такого не делают. Они могут напугатького-то до сердечного приступа, но и только. Настоящие привидения не причиняютвреда людям. Если причинен реальный физический вред, то это работа непривидений.

– Зависит от вида привидения.

– А теперь ты о чем? Есть только один вид привидений.

Он одарил меня взглядом, причем ему пришлось развернутьсячуть ли не всем корпусом из-за глаза, закрытого повязкой. Он частеньковзглядывал на меня, когда вел машину, но это были лишь автоматические движения,потому что правый глаз у него отсутствовал – видеть меня он не мог. Теперь жеон нарочно повернулся, чтобы посмотреть на меня левым глазом.

– Твои познания крайне глубоки и обширны.

Я всегда думала, что Рис – один из молодых сидхе, потомучто, общаясь с ним, никогда не чувствовала себя выходцем из другого века. Онодин из немногих владел домом вне холмов фейри, нормально обращался сэлектроприборами, имел водительские права. Сейчас он смотрел на меня как нанеразумного ребенка.

– Прекрати, – потребовала я.

Он повернулся к дороге.

– Что прекратить?

– Терпеть не могу, когда на меня так смотрят. Как будтоя слишком молода, чтобы понять то, что вы испытали на опыте. Ладно, мне никогдане будет тысяча лет, но мне уже больше тридцати, и по человеческим меркам ясовсем не ребенок. Будь любезен, не обращайся со мной, как с ребенком!

– Ну так не веди себя как ребенок, – сказал он, иголос его был полон сожаления, как у разочарованного учителя. Мне этого и отДойла хватало. Еще и от Риса – было совсем лишним.

– В чем я веду себя как ребенок? В том, что не опустилащиты и не увидела весь этот ужас?

– Нет, в том, что ты сообщаешь, будто есть только одинвид привидений, как абсолютную истину. Поверь, Мерри, не одни только тени людейскитаются вокруг.

– А чьи еще? – был резонный вопрос.

Он набрал воздуха и сильнее сжал руль.

– Что происходит с бессмертными, когда они умирают?

– Перевоплощаются, как и все прочие.

Он улыбнулся.

– Нет, Мерри. Если их можно убить – то они поопределению не бессмертны. Говорят, что сидхе бессмертны – но мы не таковы. Насможно убить.

– Без магического вмешательства – нельзя, –уточнила я.

– Способ не имеет значения. Важно, что это в принципеможно сделать. Что возвращает нас к вопросу: что происходит с бессмертнымипосле смерти?

– Они не могут умереть, они же бессмертны.

– Вот именно, – сказал Рис.

Я нахмурилась.

– Ладно, сдаюсь. Что это значит?

– Если что-то не может умереть, но умирает, что с нимслучается?

– Ты имеешь в виду Старейших, – догадался Холод.

– Да, – ответил Рис.

– Но они – не привидения, – сказал Холод. –Они – тени первых богов.

– Ну же, ребята, – ухмыльнулся Рис. – Давайтевместе подумаем. Привидение человека – это то, что остается от него послесмерти до того, как он перейдет к послежизни. Или, в некоторых случаях, тачасть, которая остается, потому что ей слишком трудно уйти. Но это в любомслучае – дух, который остался от человеческого существа, правильно?

Мы оба согласились.

– Тогда часть, что осталась от первых богов, – этолишь привидения самих богов, согласны?

– Нет, – возразил Холод. – Потому что есликто-либо вновь найдет их имена и создаст культ, они могут – теоретически –вернуться к жизни. У человеческих привидений такой возможности нет.

– А разве факт, что люди на это не способны, делаетСтарейших не привидениями? – спросил Рис.

У меня начинала болеть голова.

– О'кей, прекрасно, давайте скажем, что вокругскитаются привидения прежних богов. Какое это имеет отношение к нашему делу?

– Я сказал, что узнал чары. Если быть совсем точным, тоне узнал. Но я видел когда-то, как тени Старейших напустили пары на фейри. Этовыглядело так, словно сам воздух становился смертельным. Из жертв простовысасывали жизнь.

– Фейри – бессмертны, – удивилась я.

– Все, кого можно убить, даже если они перевоплощаютсяпотом, это смертные, Мерри. Долгий срок жизни этого не меняет.

– Так ты говоришь, что в том клубе выпустили такихпривидений?

– Фейри убить сложнее, чем людей. Если бы в клубе былифейри, а не люди, кто-нибудь из них мог бы выжить или сумел бы защититься, но –да, я говорю, что это работа таких привидений.

– То есть фантомы мертвых богов убили в ночном клубе вКалифорнии больше сотни человек?

– Да, – кивнул Рис.

– Это могло быть Безымянное?

Он подумал и мотнул головой.

– Нет, если б это было Безымянное, здание рухнуло бы.

– Оно такое сильное?

– Такое разрушительное.

– А когда ты видел такой случай впервые?

– До рождения Холода.

– То есть больше тысячи лет назад.

– Да.

– А кто тогда вызвал духов? Кто сотворил чары?

– Сидхе, который мертв дольше, чем Англией правятнорманны и их потомки.

Я быстро произвела исторические подсчеты.

– То есть он умер до тысяча шестьдесят шестого?

– Да.

– А сейчас есть кто-нибудь, кто способен на такие чары?

– Наверное, но они под запретом. Если тебя разоблачат –смерть на месте. Ни суда, ни обжалования – просто казнь.

– Кто пойдет на такой риск, чтобы убить кучку людей накраю Западного моря? – удивился Холод.