Пришли еще посетители, и валлиец часа два рассказывал ипересказывал всю историю с самого начала.

В воскресной школе не было занятий по случаю каникул, затовсе горожане собрались в церковь спозаранку. Событие, переполошившее город,обсуждалось со всех сторон. Говорили, что и следа преступников не удалось ещеобнаружить. После проповеди жена судьи Тэтчера догнала миссис Гарпер, котораяшла вместе с толпой к выходу, и заговорила с ней:

– Неужели моя Бекки проспит целый день? Я так и думала, чтоона устанет до полусмерти.

– Ваша Бекки?

– Да. Разве она не у вас ночевала?

– Нет, что вы!

Миссис Тэтчер побледнела и опустилась на скамью как раз в туминуту, когда тетя Полли, оживленно разговаривая с приятельницей, проходиламимо. Тетя Полли сказала:

– Доброе утро, миссис Тэтчер! Доброе утро, миссис Гарпер! Ау меня мальчишка пропал куда-то. Я думаю, он вчера остался ночевать укого-нибудь из вас, а теперь боится идти в церковь. Надо будет задать емухорошенько.

Миссис Тэтчер побледнела еще больше и чуть заметно покачалаголовой.

– Он не ночевал у нас, – сказала миссис Гарпер, начинаябеспокоиться.

По лицу тети Полли было видно, как она встревожилась.

– Джо Гарпер, видел ты моего Тома нынче утром?

– Нет, не видал.

– А когда ты его видел в последний раз?

Он попытался вспомнить, но наверное сказать не мог.Прихожане остановились на полдороге к выходу. В толпе начали перешептываться,все забеспокоились. Стали расспрашивать детей и молодых учителей тоже. Никто изних не заметил, были ли Том и Бекки на пароходе, когда возвращались в город.Уже стемнело, и никому в голову не пришло спросить, все ли налицо. Наконец одиниз молодых людей выразил опасение, не остались ли они в пещере.

Миссис Тэтчер упала в обморок. Тетя Полли плакала, ломаяруки.

Тревожная весть переходила из уст в уста, от толпы к толпе,из улицы в улицу, и через пять минут колокола неистово звонили и весь город былна ногах. Случай на Кардифской горе теперь казался совсем неважным, о громилахвсе забыли. Седлали лошадей, садились в лодки, пароход разводил пары – и непрошло и получаса, как двести человек двигались к пещере по большой дороге и пореке.

На весь долгий день городишко опустел и словно вымер.Женщины навещали тетю Полли и миссис Тэтчер, стараясь их утешить. Они плакаливместе о ними, и это было гораздо лучше слов. Всю томительную ночь город ждализвестий, по когда забрезжило утро, то получено было всего несколько слов:«Пришлите еще свечей и провизии». Миссис Тэтчер чуть не сошла с ума, и тетяПолли тоже. Судья Тэтчер посылал из пещеры бодрые и полные надежды записки, ноони никого не радовали.

Старик валлиец вернулся домой к рассвету, еле держась наногах, весь закапанный свечным салом и измазанный в глине. Гек, весь в жару,все еще лежал в постели, куда его уложили с вечера. Все доктора были в пещере,и ухаживать за больным пришла вдова Дуглас. Она сказала, что сделает для неговсе, что может, потому что, каков бы он ни был, хорош или плох, или ни то нисе, но все-таки божье дитя, – не бросать же его без присмотра. Валлиец заметил,что у Гека есть и хорошие черты, а вдова сказала:

– И не сомневайтесь. На нем печать господня. Бог не забываетникого. Никогда. Он отмечает каждое творение, выходящее из его рук.

Еще до полудня отдельные группы измученных людей началистекаться в городок, но те, у кого остались силы, продолжали поиски. Только иузнали нового, что обысканы самые отдаленные углы пещеры, куда раньше незаходил никто; что будут искать и дальше, не пропуская ни одного угла, ни однойрасщелины; что в лабиринте коридоров там и сям мелькают вдалеке огни и потемным переходам то и дело перекатывается эхо доносящихся издалека криков и пистолетныхвыстрелов. В одном месте, далеко от тех галерей, куда обычно заглядывалитуристы, нашли на скале имена «Бекки и Том», выведенные копотью, а неподалекуподобрали ленточку, закапанную свечным салом. Миссис Тэтчер узнала ленточку изаплакала над ней. Она сказала, что это последняя память о ее бедной девочке ичто ничем другим она не дорожит так, как этой лентой, которая была на живойБекки до самой последней минуты, перед тем как девочка умерла такой ужаснойсмертью. Некоторые рассказывали, что иногда в пещере мелькала вдалеке светлаяточка, человек двадцать с радостными криками бросались туда по гулкимпереходам, но за этим следовало горькое разочарование: оказывалось, что этокто-нибудь из своих.

Так прошли три дня и три ночи, полные страха; тоскливые часытянулись за часами, и наконец весь городок впал в безнадежное отчаяние. У всехопустились руки. Когда случайно обнаружилось, что в трактире Общества трезвостипродают изпод полы виски, то это почти никого в городе не взволновало, хотясамо по себе событие было потрясающее. Очнувшись от лихорадки, Гек слабымголосом завел разговор о трактирах и между прочим спросил, смутно опасаясьсамого худшего, не нашли ли чего-нибудь в трактире Общества трезвости, пока онболел.

– Да, нашли, – ответила вдова.

Гек подскочил на постели, широко раскрыв глаза:

– Что? Что нашли?

– Виски, и теперь трактир закрыли. Ложись, милый, как тыменя напугал!

– Скажите мне только одно, только одно, пожалуйста! Ктонашел – Том Сойер?

Вдова залилась слезами.

– Тише, милый, тише! Ты же знаешь, что тебе нельзяразговаривать! Ты очень, очень болен!

«Так, значит, не нашли ничего, кроме виски. Небось, если бнашли золото, подняли бы шум на весь город. Выходит, что клад пропал, пропалнавсегда! О чем же она все-таки плачет? Интересно, с чего бы ей плакать?»

Эти мысли смутно бродили в голове Гека, и, устав думать, онзаснул. Вдова сказала себе:

«Ну, вот он и уснул, бедный. „Том Сойер нашел“! Хорошо, еслибы кто-нибудь нашел Тома Сойера! Ах, уж немного осталось таких, кто ещенадеется его найти и у кого хватает сил искать дальше!»