изготавливают материалы, такие способности помогают волшебникам, наделенным ими, неплохо зарабатывать. Самые опытные мастера могут создавать диковинные зачарованные вещи, например такие, как этот. – Эдриан поднял руку, протянув ее к медальону на моей шее, но тут же отдернул, будто обжегшись. – Такие, как материализующий шкаф. Он работает с помощью волшебной пыльцы. Стоит подумать о каком-то предмете, конечно же принадлежащем тебе или связанным с тобой, и отсыпать в шкаф несколько щепоток порошка, как предмет окажется внутри. Но я понимаю, это слишком сложно для твоего простецкого сознания.

Эдриан засунул руки в карманы брюк и зашагал к выходу из класса, края его расстегнутого пиджака покачивались. Я стояла на месте, не зная, следует ли мне направиться вслед за ним или же оставаться на месте и ждать, пока за мной не придет кто-нибудь вроде директора Академии.

– Сколько раз нужно повторять, чтобы ты поняла? – проворчал Эдриан не оборачиваясь. – Хватит стоять статуей, до Венеры Милосской тебе далековато. Шевелись, у меня еще полно дел. Я отведу тебя к Ван Торну.

Я еще раз бросила взгляд на книги, сомневаясь, сказал ли Эдриан правду, а даже если и так, смогу ли я пользоваться какими-либо волшебными предметами, все-таки способностей во мне не было, да и в их пробуждение верилось с большим трудом.

Выдохнув, я направилась за Эдрианом, размышляя, каким в этот раз будет перемещение. Вернемся ли мы обратно к тому зеркалу, с помощью которого попали в Академию, или здесь есть другие?

Мы вышли из кабинета, и парень предпочел, как и в прошлый раз, держаться на почтительном расстоянии. Холл был полон учеников, и если несколько часов назад, когда я очутилась здесь впервые в сопровождении мистера Жерома, он был пустынным, то теперь помещение заполняло множество звуков: малыши, гомоня, бегали между кабинетами, учащиеся постарше прогуливались по коридорам, кто-то, прислонившись к стене, перебрасывался репликами с друзьями. Входная дверь в Академию то и дело распахивалась, ученики сновали туда и сюда, пуская в прохладное помещение теплый воздух. Все это напоминало обычную жизнь в обычной школе, что удивляло, создавало диссонанс. Магия всегда виделась мне чем-то загадочным, сказочным, я представляла ведьм с крючковатыми носами в остроконечных шляпах вроде злой колдуньи из «Страны Оз».

Но, когда мы с Эдрианом появились в коридоре, разговоры смолкли, в Академии воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь стуком каблуков о мрамор и треском волшебного пламени. Я едва успевала за Эдрианом, ощущая острые взгляды, ловя каждый поворот головы. Так на меня смотрели в школе, где я училась, после очередной стычки с Бриджит и ее компанией. Только в школе, кроме злобных, насмешливых или пренебрежительных взглядов, встречались и сочувствующие, здесь же их не было. Либо те, кто не был против моего присутствия в Академии, предпочитали не высовываться, чтобы не получить неодобрение однокурсников.

Эдриан же, наоборот, ловил восхищенные взгляды девушек постарше, они хлопали ресницами, наматывали локоны на палец, переминались с ноги на ногу, и надежда на малейший знак внимания освещала их лица. Когда же Эдриан с невозмутимым видом проходил мимо, они разочарованно вздыхали и метали еще более злобные взгляды в мою сторону. Знали бы они, что я с удовольствием поменялась бы с ними местами.

Я вспомнила наставление директора Академии мистера Жерома, он призывал меня не прятать голову в песок, не замыкаться в себе и достойно встречать неодобрение, льющееся на голову нескончаемым потоком, подобно ледяному водопаду. Но давать советы, не побывав в чужой шкуре, простое занятие.

И все же, набрав побольше воздуха в легкие, я оторвалась от созерцания мрамора под ногами и уговорила себя смотреть если не прямо в глаза тем, кто испытующе изучал каждый дюйм моего тела, то хотя бы сосредоточиться на шевелюре Эдриана, маячившей впереди.

Эдриан свернул на широкую витую лестницу, сужающуюся к шестому этажу, где находился кабинет мистера Жерома. Тишина смыкалась капканом позади, пока мы поднимались все выше. Как только Эдриан ступил на третий этаж, голоса зазвучали громче прежнего, я была уверена, что все в нетерпении ожидали возможности обсудить мой внешний вид, поведение, да и вообще разобрать по косточкам.

Третий этаж практически ничем не отличался от первого, все тот же голубой и синий мрамор, свечение магических огоньков и прохлада. Коридор здесь был более узким, и я подозревала, что каждый последующий этаж будет меньше, так как само строение Академии сужалось к вершине. Окна над лестничным пролетом все еще оставались высоко, и желание подняться на самую верхнюю площадку и заглянуть в одно из них, чтобы увидеть просторы, расстилающиеся под Академией, засвербело внутри. Любопытно, можно ли разглядеть с такой высоты замок Верховного Правителя, или Академия находится так далеко, что лишь бурная река и леса пролегают у подножия возвышенности, на которой находится здание?

Здесь отсутствовал холл, но сам коридор, как змея, закручивался в кольцо, и, пройдя его полностью, можно было вернуться к тому же месту, с которого начал, или к лестнице. Эдриан не сбавлял шага, так, словно меня и не было, хотя, держу пари, парень прекрасно слышал мою одышку, появившуюся после подъема по ступенькам.

Двери здесь также сверкали бронзой, казалось, они источали собственный свет. Эдриан подошел к одной из дверей, почти нежно провел по ней ладонью и начертил знак. Дверь со скрипом распахнулась, и поток света хлынул на Эдриана, разрезая синеватый полумрак коридора. Это было одно из немногих помещений, где присутствовали окна. На первом этаже их не было, но начиная со второго некоторые из стен были украшены небольшими арочными окошками, которые увеличивались в размерах с каждым этажом. Самые большие окна наверняка находились в кабинете директора.

Я ускорила шаг, пыхтя как паровоз, и Эдриан наконец удостоил меня взглядом:

– Все простаки такие слабые, как ты? Мы всего лишь немного прошлись и поднялись на второй этаж, а ты уже дышишь так, будто проживаешь последние секунды жизни. Если ты планируешь здесь жить и дальше, хотя я бы откровенно не советовал этого делать, непозволительно оставаться в такой ужасной физической форме.

– Мог бы и подождать меня, – задыхаясь, выпалила я.

– Хотела, чтобы наше дефиле заняло больше времени? Недостаточно насмотрелась на остальных и показала себя? – холодно спросил Эдриан, выгибая бровь.

Он прищурился, ожидая ответа. Эдриан хотел вытянуть из меня любую реакцию, эмоцию, будь то гнев или агрессия. Но я лишь пыталась отдышаться, размышляя о том, что в некоторой степени он прав. Мне тяжело давались физические нагрузки, потому что я старательно их избегала. Даже на велосипеде в последнее время не ездила. А если бы