– Нужно сразу привыкать к определенному мечу, – объяснил он свои действия, вновь возвращаясь к созерцанию стройного ряда висящего оружия. – Сейчас я хочу подобрать тебе идеальный стальной клинок, а затем я воссоздам такой же из дерева. Он почти не будет отличаться от настоящего – только тем, что не сможет причинить никому из нас вреда. Синяки не считаются.

– Если вы думаете, что, переводя тему, сможете меня отвлечь, то ошибаетесь.

Ярость во мне кипела. Мой вопрос снова проигнорировали. Я должна заниматься бесцельным маханием деревяшками и лишь мечтать о том, чтобы узнать, зачем здесь оказалась. Такое положение вещей начинало раздражать.

– Давай поступим так, – примирительно сказал Ван Торн, поднимая руки, – сначала мы проведем тренировку, а потом я отвечу на вопрос.

Поразмышляв несколько минут, я пришла к выводу, что такое предложение лучше, чем совершенно ничего. Если Ван Торн надеется, что после тренировки я устану настолько, что забуду об уговоре, то придется его разочаровать.

– Идет, – кивнула я, – но сначала еще один вопрос.

Он прищурился, а затем морщинки в уголках его глаз стали четче. Мужчина улыбался. Кивком Ван Торн дал понять, что слушает.

– Эдриан сказал, что не все порталы одинаковые. И я сама это почувствовала. Зеркало, – я махнула в сторону обшарпанной бронзовой рамы, – от него исходила сила… не такая, как от предыдущих. И вихри в нем были черными с серебряными бликами. В то время как те два зеркала переливались цветами радуги.

– Замечательный вопрос, Вероника, я рад, что ты начала подмечать какие-то магические детали. И еще очень впечатлен, что Эдриан вообще тебе что-либо сказал. Я ожидал, что он приведет тебя еще в начале дня, и очень надеялся, что в целости и сохранности. На его терпимость рассчитывать не приходится. – Ван Торн потер подбородок и продолжил: – Каждое зеркало имеет не только определенную ауру, но и силу. Она напрямую зависит от его возраста. Чем старше зеркало и чем больше перемещений сквозь него было произведено, тем сильнее оно становится.

– Как и маги, – подметила я, – чем больше вы используете колдовство, тем больше оно вас питает, дарит жизненную силу.

– Верно, за многие века природа волшебства не изучена до конца. Эта странная материя не только помогает творить невероятные вещи, непостижимым образом поселяясь в людях и делая выбор, в ком именно, но и, как живой поток, течет во всех, известных только ей направлениях. Есть теория, что магия не просто инструмент, который обретает силу в руках волшебника, но и мы – инструмент для магии.

– Вы думаете, что у магии есть собственное сознание?

– Лично я думаю, что магия имеет разум, что бы ни говорили остальные. Вряд ли ее можно приравнять к живому существу. Она не дышит, не развивается подобно организму. Но то, что у этой силы есть тайные смыслы, известные лишь ей одной, – это точно. Мы думаем, что можем управлять потоком колдовства, но я думаю, что иногда оно управляет нами.

– Получается, чем больше вы пользуетесь порталом, тем сильнее он становится и каким-то образом функционирует независимо от волшебников? Неужели он может выкинуть нас в каком-то другом месте? – спросила я, размышляя над словами Ван Торна.

– Такая вероятность существует, – ответил Ван Торн, – чем старше портал, тем сильнее он становится. Возможно, однажды ему не понравится то место, в которое перемещается волшебник, и он отправит его в другое. Но это лишь теория, подкрепленная моими личными соображениями.

На миг показалось, что обшарпанное зеркало, прислонившееся у стены, притягивает меня, что его потрескавшаяся, потемневшая от времени поверхность, отражающая лишь каменные стены и ряды оружия, идет волнами, подергивается рябью. Представилось, что небольшое темное пятно, как черная дыра, начинает разрастаться внутри зеркала, и я несколько раз моргнула, чтобы отогнать наваждение. Зеркало все так же безмятежно отражало свет, льющийся из зарешеченных окон.

– А другие предметы? – вспомнила я о зачарованных щетках и аксессуарах, которыми пользовались Тилли и Кили, чтобы соорудить мне прическу.

– Такие предметы не являются сильными проводниками магии, как портал. Понимаешь, Вероника, перемещение в пространстве – это нечто иное, чем зачарованные ножницы парикмахера-ткача. Это необузданная энергия, которую волшебники научились приручать. Возможно, она навечно будет подчиняться нам и, подобно собачке на коротком поводке, мы сможем удерживать эти потоки предметами вроде зеркала. А возможно, и нет. В любом случае это очень пространная тема для обсуждения, нам нужно сосредоточиться на уроке фехтования. Как только ты немного освоишься в Делитрее и другие вещи станут понятны, мы сможем возвратиться к построению теорий в отношении природы колдовства.

Он еще раз прошелся вдоль топориков и мечей, выбрал небольшой, остро заточенный клинок. На его рукояти красовалась гравировка в виде феникса, похожий висел у меня на шее. Металл всегда холодил кожу. Независимо от температуры тела кулон, созданный Ван Торном, оставался почти ледяным.

Ван Торн подошел, держа меч так аккуратно, будто нес ребенка. На губах его играла мечтательная улыбка, он вовсе не был равнодушен к оружию. Поединки на мечах явно были его страстью, и они выковали из его тела подобную гору мышц.

Вдоль лезвия виднелись несколько слов на неизвестном мне языке, буквы походили на арабские, но точно таковыми не являлись. Рубин на оголовье отливал красным, он бросал солнечных зайчиков, встречаясь с оранжевыми лучами из окон.

– Это надпись на древнем магическом языке, – сказал Ван Торн, – он давно утерян и гораздо мертвее, чем латынь в вашем мире. Остались лишь единицы на всех трех островах магических стран, кто мог бы расшифровать то, что тут написано. Этот меч был выкован сотни лет назад, я подумал, что феникс отлично тебе подойдет.

Ван Торн, держа меч в одной руке, начал колдовать. Это заняло несколько минут. Мужчина закрыл глаза и прошептал что-то неразборчивое, затем, совершив движения свободной рукой, сосредоточился. Он стоял неподвижно, но воздух вокруг сгущался до тех пор, пока не стало казаться, что его можно потрогать.

Меч в руке Ван Торна засветился так ярко, что я прищурилась, пространство подернулось белесой дымкой. Миллионы песчинок закружили вокруг свободной руки Ван Торна, казалось, что его ладонь окутало облако пыли, серебристой, бежевой и бронзовой.

Спустя десять минут облако рассеялось, оставшаяся пыль осела на пол, и в пальцах Ван Торна оказался меч, идентичный стальному, только из дерева.

Ван Торн самодовольно улыбнулся, блеснув идеально ровными зубами.

– Это так, фокусы, Вероника. Вполне возможно, если ты все же окажешься одарена магическими способностями, то сможешь делать вещи поинтереснее. Но даже для таких фокусов требуется значительная подготовка.

Он протянул мне рукоять созданного меча, и я неуверенно